торжественно выстроился отряд Воинов Кулака.
Сначала перед строем, замершим по стойке смирно, выступила Доротея. И произнесла сдержанную, но страстную речь о гордости и чувстве собственного достоинства. Доротея не говорила ни о чем конкретно, она лишь напомнила о том, что гордость и достоинство – это главное, что составляет силу воина. Если воина обидели или тем более оскорбили, сказала Доротея, он не может жить спокойно до тех пор, пока не ответит обидчику. Воин не может ни есть, ни спать, ни радоваться жизни, пока обида не отомщена. Если, конечно, он настоящий воин, а не тряпка!
После учительницы слово взял одиннадцатиклассник Ласло Леман, недавно выбранный командиром отряда Воинов. Он высказался о подлости ударов исподтишка. О том, что одно дело – открыто, при свете дня, выйти на поединок и в честном бою помериться с соперником мастерством и силой. И совсем другое – творить гадости тайно, под покровом ночи, скрываясь и пряча свое лицо. Открытый поединок – это понятно. А тайные гадости – это недостойно и низко.
А последним выступил Курт Ридль – член Совета Воинов и правофланговый второго звена. Он произнес речь о товариществе и плече друга, которые так необходимы каждому из нас, и которыми стоит дорожить больше всего на свете. Особенно перед лицом тайного недоброжелателя, возможно, даже врага…
Построение кончилось тем, что воины подняли на флагштоке башни трехметровый флаг с изображением вафли на красном фоне – традиционный флаг Гильдии кондитеров Вафельного берега. В легком весеннем ветерке, тянущемся с гор, флаг расправился и стал виден со всех самых дальних концов Мильхенбурга. Он показывал всем, что вафли – несмотря ни на что – достойны того, чтобы царить над всем Мильхенбургом и даже его окрестностями.
– А вот это вообще зря! Ну точно зря! – морщась, как от зубной боли, сказал Рудольф.
– Почему это зря? По-моему, правильно! – не согласился Карл. – Пусть знают!
– Флаг на башне – это перебор! Это явный вызов!
– Вызов?
– Конечно! Крепость, ты сам знаешь, никому не принадлежит! Крепость общая! Шоколадникам не понравится, если над ней будет развеваться флаг вафельщиков.
Рудольф был прав: весь Мильхенбург делился на «нашу» и «не нашу» части, но крепость, расположенная в центре города, на острове посреди Реки, по молчаливому согласию горожан не относилась ни к Шоколадному, ни к Вафельному берегу, именно ради нее приезжала в наш город большая часть туристов, и заявлять претензии на крепость ни нам, ни шоколадникам никогда в голову не приходило. И вот теперь Воины Кулака развернули над крепостью флаг с изображением вафли. И это могло быть воспринято как вызов, как заявка на передел территорий.
– Ну и что? Подумаешь – им не понравится! – не согласился Карл. – Пусть знают! Да если как следует разобраться, крепость вообще стоит на нашем берегу!
И Карл был по-своему прав: формально говоря, крепость построена на берегу, который изначально был Вафельным. В этом месте
