налитую грудь. Стройные худые ноги придавали изящество хрупкой фигуре. Завораживала естественность и непринужденность движений обнаженного тела женщины. Игривый ветер перебирал длинные кудри, лучики уходящего солнца скользили по слегка загорелой коже незнакомки. Царь перевел взгляд на броскую грудь. Светло коричневые ореолы сосков, словно два экзотических острова в бескрайнем океане, манили усталого путника ступить на неизведанную землю райского наслаждения.
Волна возбуждения нахлынула внезапно, вырвалась из глубин солнечного сплетения, разлилась сладкой истомой по туловищу, уносясь вниз живота. Давид не мог оторвать взора от незнакомки. Ловил каждое движение, впитывал изящество плавных линий её тела. О, как он хотел оказаться там, рядом с ней, на кровле её дома, прикоснуться к мягким волосам, тёплым губам, прильнуть к бедрам, погрузиться в таинственно-сказочной мир её морских глубин.
Вирсавия медленно подошла к чану, взобралась на невысокую скамью, откуда ловко перебралась в теплую, насыщенную морской солью и усыпанную лепестками роз, воду.
Давид спешно зашагал из стороны в сторону по широкой крыше дворца. Его раздумья нарушил почтительный голос верного слуги Мики:
– Мой господин! Прибыл гонец от Иоава с последними новостями об исходе сражения.
– Отведи в гостевую. Скоро спущусь к нему… Хотя, постой… Подойди ко мне.
Мика услужливо предстал перед господином. Давид, указывая на кровлю Вирсавии, поинтересовался:
– Чей это дом?
– Не знаю, господин, последнее время они растут как грибы, – Мика решил проявить осторожность.
Слуге никак не удавалось уловить эмоции царя: был ли Давид в гневе или благорасположении.
– Разведай, кому принадлежит дом, и кто эта женщина.
Только сейчас Мика заметил купающуюся девушку. На первый взгляд, она показалась ему незнакомой.
– Да, мой господин.
– Не медли с этим. Доложи, как только узнаешь кто она.
– Слушаюсь, мой господин.
Мика отправился исполнять распоряжение.
Царь в очередной раз окинул оком кровлю дома Вирсавии. Девушка по-прежнему возлежала в чане с водой. Давид бросил прощальный взгляд на темные кудри и спустился с крыши дворца в гостевую комнату к гонцу.
IV
Вести с поля сражения не огорчили и не обрадовали царя Давида. Общая картина военных действий оставалась прежней. Осада Раввы продолжалась, за последние три дня потери составили семь воинов. Иоав разрабатывал тактику покорения города, осторожничал, проводил разведывательные работы.
Передав распоряжения для военачальника и отпустив гонца, Давид присел на софу.
Чернокожие рабыни зажигали настенные светильники.
В комнату вошёл Мика. По удовлетворенному выражению его лица Давид догадался, что слуга принёс известия о таинственной незнакомке.
– Мой
