Два года назад: день рождения дочери. Доминик Пальоли приносит ей в подарок плюшевого зайца. Нанда бросается целовать его – она всегда любила Доминика и, сколько ни говорил он ей, называла его «дядя Толстуш», – а потом начинает носиться по саду вокруг импровизированного стола, устроенного под эвкалиптами…
Пять лет назад: у Нанды какая-то редкая болезнь. Лекарство от болезни есть только в Голландии. Он отправляет за лекарством Армандо, а сам сидит у кровати дочери, попеременно с Мальдой, не спит двое суток, пока не приезжает capoaiuto. Нанде дают лекарство, но еще сутки, пока оно не начинает действовать, он не ложится…
Шесть лет назад: самый разгар Большого Передела Террено. Жена и дочь далеко от Италии, но каждый вечер Мальда звонит ему, и он слушает голос Нанды, которую Мальда подносит к трубке, и если в эту минуту приезжают Доминик и Армандо, он заставляет их ждать, и они ждут, хотя где-то льется кровь и нужно принимать срочное решение, пока дон Франческо слушает лепет дочери…
Десять лет назад: они с Мальдой в семидесяти километрах к северу от Реджо-ди-Калабрия, на берегу Тирренского моря, – это их медовый месяц. На прибрежной вилле, охраняемой людьми Эрбы, они с женой проводят месяц между кроватью и морем. Никогда больше не чувствует он себя настолько расслабленным и счастливым, свободным от всех забот и волнений…
…Легкий щелчок оборвал мельтешение картинок из прошлого – большой палец правой руки сам собой взвел боек. Внезапно кругляш черно-серого дула как будто ощерился, и на Франческо дохнуло холодом смерти. «Почему он не умер полчаса назад вместе с Мальдой и Нандой?» – пронеслось в голове. Он должен был умереть вместе с ними – тогда бы он не чувствовал этой опустошающей боли, непреходящего чувства вины, разрывающего сознание от мысли о том, что он не успел их спасти. Если бы комиссар выпустил его из машины, пока они находились в Террено, он бы умер вместе с дочерью и женой; теперь же их мертвые тела стынут в библиотеке, а он сидит в десяти метрах от них – еще не мертвый, но уже не живой.
Глядя на пистолет, он почти физически слышал этот голос: ну, давай же, спусти курок, и все твои проблемы исчезнут – ведь это так просто!..
Сжимая оружие, он думал, что это действительно просто, и не видел, что бы могло удержать его от этого шага. Двадцать лет назад, когда, скорчившись в трюме рыбацкой шхуны, направляющейся в Матаморос, он дрожал, каждую минуту ожидая, что вот сейчас их остановит береговая охрана и его бросят в тюрьму, он бы ни за что не выбрал этот путь – вся жизнь была у него впереди, с надеждами и неосуществленными планами. Пять лет спустя, когда уже в Милане он командовал небольшим отрядом возле порта, они с Армандо нарвались на двух обкуренных наркоманов и были на волос от гибели – он уже видел зловещее дуло обреза, направленного ему между глаз, но сделал отчаянный прыжок, так что картечь просвистела мимо плеча. Десять лет спустя на шоссе близ Варесе его машину обстреляли люди Пандоры – пули щелкали по кузову, осыпая его стеклянными крошками, но он выжил, ибо у него была цель, чтобы жить: дочь и жена, ждавшие его дома.
