Рисунки на песке. Михаил Козаков
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Рисунки на песке - Михаил Козаков страница 18
Ближе к 50-м от полного отчаяния они изваяли опус под названием «Остров великих надежд». Остров этот, разумеется, Советская Россия, а действие происходит во времена борьбы с Антантой. В пьесе они вывели Ленина, Сталина, а заодно и Кирова и в стиле Кукрыниксов высмеяли Идена и Клемансо. Пьесу поставил молодой главреж Театра имени Ленинского комсомола Георгий Товстоногов. Казалось бы? Но – дудки! И этот спектакль попал в постановление ЦК, и его закрыли с жуткими формулировками и статьей в «Правде». Лишь одна «пьеска», как говорил дядя Толя, проскочила благополучно и подкормила наши семьи – «Золотой обруч», что-то вроде комедии. Ею открылся Театр на Елоховке, впоследствии переехавший на Малую Бронную, в помещение разгромленного к тому времени Еврейского театра Соломона Михоэлса.
Мне кажется, что дядя Толя и папочка стали соавторами исключительно по дружбе, общности взглядов и положения. Что касается творческой стороны, я думаю, они были не нужны друг другу: писали они по-разному, и оба это понимали. Что, впрочем, не мешало им обожать друг друга, ежедневно видеться помимо работы и даже носить костюмы, сшитые из одного материала, у одного литфондовского портного. Были они как Пат и Паташон: Анатолий Борисович – длинный с продолговатым лицом и вытянутыми конечностями, а Михаил Эммануилович – маленький, толстенький, с брюшком и чаплинскими усиками на круглом лице.
Костюмы оказались одинаковыми не из эксцентрического умысла – просто по случаю купили один хороший отрез. Отца в этом костюме и похоронили. Дядя Толя приехал в Москву на похороны, надев свой лучший и единственный темный костюм, конечно, все тот же самый. На поминках он очень сокрушался:
– Нет, ей-богу, это только я так мог! Приехать на похороны в Мишкином костюме…
Уходили друзья друг за другом с небольшими интервалами. Когда в 1960 году я приехал с «Современником» в Ленинград, А.Б. Мариенгоф еще был жив, но прийти на «Голого короля» своего покойного товарища Женечки Шварца не мог. Анатолий Борисович уже не