в самом тереме народ гудел.
Не успел поразмыслить, как боярышню вызвать, она сама из-за угла к нему вышла.
– Пошли, – за руку поймала и потянула в сторону хоромин попроще. Вильнула меж сараек, а у следующей затормозила.
Осторожно дверь открыла. Косым взглядом через плечо пригласила за собой, и только затворила изнутри, оставляя их в сумраке, тотчас подступила:
– Яр, – голос мягко дрогнул.
– Ты чего это удумала? – отступил Тверд.
– Замуж меня выдают! – выпалила боярышня, вновь шагнув навстречу.
– Поздравляю, – на миг стушевался Тверд.
– Не с чем, Яр, – всхлипнула Маришка. – Жених мой, хоть рода и знатного, но старый и противный.
– И что с того? – насторожился княжич, сохранив разор меж собой и девицей.
– Не люб он мне!
– Насмешила, – хмыкнул зло. – Когда бы это девицу смущало? Выйдешь замуж, а там… свыкнешься.
– Зачем ты так?.. – сдавленно ахнула боярышня.
– Потому что это жизнь, а вы бабы… – попытался объяснить свою ядовитость Тверд, – телом платите за внимание, тряпки, уют. От вас ни мозгов, ни поступков, ни отваги не ждут… Только делайте то, для чего вас боги мужикам дали…
– Ты жесток, – обронила убито Маришка.
– Зато правдив! – отрезал сурово. – И тебя не понимаю. Или хочешь сказать, что не желаешь хорошей жизни и готова в сарае прозябать, зато с любимым? – развёл руками от негодования.
– Я того не говорила. Я сделаю, как велел батюшка. Ему лучше знать, как мне будет правильнее по жизни и с кем, – огорошила Маришка. Тверд даже заслушался. Она… не пыталась лгать, она смирилась и принимала. – Просто… – девица замялась, – хочу, чтобы первым моим ты был.
– Что? – шарахнулся опять Тверд – спиной в стену врезался.
– Яр, – промурчала боярышня, быстро расстояние сократив. – Яр, – нежно протянула, словно смаковала его имя на языке. – Яр, – понизила голос. – Яр, – прошептала, обвивая руками за шею. – Хочу тебя… Правда хочу… Так хочу, что с ума схожу. Раз уж суждено мне быть с другим, не откажи… Коли люба я тебе, коли не противна… Покажи, как это… когда с любимым, – голос Маришки обволакивал, делая с телом нечто невиданное. Ярость в сердце, жар в паху, лава в венах… И душа воспаряла.
Как бы Тверд не гнал от себя безумные чувства, они неумолимо настигали.
Последний раз!
Сам себя убеждал, но вновь приходил в село.
Только взгляну и всё!
Но продолжал разговаривать с той, с кем не стоило даже рядом стоять!
Чуть-чуть…
В итоге уходил, когда уже вечерело…
Как бы мужской дух не был силён, он оказался слабее разумных доводов и желания плоти.
Княжич до последнего верил, что Маришка просто нравилась. Потому что одна из тех, кто ещё при его жизни младшим княжичем всегда тепло дарила, улыбки и смех.
