парниках лихо вызревало всё, что туда сажалось, причём в рекордные сроки. На ферме плодились разноцветные кролики, курицы несли синие яйца, свинки, правда, использовалась только в научных целях. С месяц назад было освоено виноделие. Взращенная на планете пища усваивалась без особых эксцессов для организма землян, не считая, конечно, некоторых мелких недоразумений, как-то: округление форм без набора веса (весьма, впрочем, недурственное округление для женщин и немного досадное для мужчин, особенно для Макса), престранные сны (о которых никто ничего не мог поведать более конкретного), невозможность расчёта, даже приблизительно, времени, надобного для отправления естественных потребностей, ну и, пожалуй, самое главное: обоняние и вкус, похоже, уступали место другому быстро прогрессирующему ощущению – законченности энергообмена. Попранный чувства неоднократно поднимали бунт, для подавления которого у колонистов, однако, имелась в строго отведённом количестве доставленная с Земли снедь.
Что же касается размножения, то всем пока приходилось предохраняться. Белла и Рита были не прочь уже для разнообразия забеременеть от своих опостылевших половинок, но Центр, где обрабатывалась вся информация о житье-бытье колонистов, всё медлил с разрешением и, по всей видимости собирался выдать его не раньше, чем через год. И хотя приплод поселенцев, разбросанных по планетам, без каких-либо умопомрачительных эксцессов за последние пять лет вырос почти в три раза, Купол стараниями многочисленных скептиков продолжал подвергаться усиленному изучению.
А вот думать о себе, сколько душе угодно, никто не запрещал. Об оставленной Земле. О любви и одиночестве. О странных снах, оставляющих тлеющий след в сознании. О том, наконец, кто ты такой и зачем ты здесь.
Глава 2
… С парниками управились за час: проверили датчики, взяли заборы грунта для лаборатории, закрыли люки – делов-то. Однако, вспотели: четыре сооружения в виде полусфер, покрытых чудо-полимерами, были пятьдесят метров в диаметре и высотой под два метра. Ферма значилась одна, но там возились подольше. Подопытные морские свинки, все мужского пола ущемлённые в своём достоинстве кастраты, склонные на этой планете в силу каких-то загадочных причин к коллективизму, сообща выломали-таки перегородку и наведались в гости к кроликам, сожрав при этом весь чужой корм и вдобавок затеяв драку, наподдав кое-кому по ушам и получив в ответ по наглым мордасам. Процесс растаскивания забияк занял немало времени ввиду шустрости и тех, и других, а ведь надо было ещё починить перегородку и наполнить автоматические поилки-кормилки. Куры возбуждённо суетились в своём загоне, сердито квохча, и всё норовили побольнее цапнуть подельников за руки, пока те собирали яйца. Один самец, отчаянно маша куцыми крылышками, даже поднялся в воздух и нацелился было на потное лицо Макса, но, как говориться, успеха не снискал и жёстко приземлился обратно на синтетический пол под действием силы тяжести, резко возросшей от увесистого шлепка ладони по загривку. Куры были особой породы, нервные и драчливые, наверняка тоже втихаря
