тебя, медведица, – буркнул я. – Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
Глава 12
Всё же не лошадь
Позже, после того как я помыл пол клетки и ополоснул его несколькими вёдрами солёной воды; после того как выдраил запачканную часть палубы, принёс из трюма полную корзину рыбы и по одной штуке скормил медведице; после того как отмыл навоз с плаща и туники, постирал носки, помыл и спрятал ботинки (я решил, что будет разумнее ходить босиком, как все остальные)… после всего этого ко мне подошёл старый моряк, который сказал, что мне «пора зарабатывать свой хлеб». Он велел мне взять ложку из кладовой и повёл в носовую часть корабля, где кок раздавал морской сухарь и тушёную треску. Кок поприветствовал старого моряка, назвав по имени – Торвальд, – и протянул ему деревянную миску для меня.
– Ешь на здоровье, – сказал Торвальд.
Он взял ещё одну порцию для себя и занял место среди шести молодых моряков, которые сидели на палубе, скрестив ноги.
Хаук посмотрел на меня с недоброй улыбкой, что была хорошо мне знакома: мои сводные братья улыбались так же, когда замышляли что-то против меня.
– Навозный мальчишка, – пробормотал он, и несколько моряков засмеялись.
Торвальд окинул их суровым взглядом, и матросы отвернулись. Каждый занялся своим делом – кто-то продолжил трапезу, кто-то играл в карты или кости, а один из них – приспешник Хаука, тощий Оттар – обстругивал палку.
Я взял ложку и принялся за еду. Вскоре вокруг начались разговоры: сплетничали о незнакомых мне людях. Когда речь зашла о докторе, я навострил уши. Со слов моряков, раньше он был лекарем короля Хокона, но потом сделал неудачную операцию любимой племяннице Его Величества и оставил на её лице уродливый шрам. Король был в гневе и немедля отправил доктора в отставку, а в качестве дополнительного наказания поручил ему сопровождать медведицу в Лондон. Если она заболеет или получит травму в дороге… никто не мог сказать наверняка, какая участь ожидает доктора. Можно не сомневаться в одном: кара будет суровой.
Кто-то позвал Торвальда, и тот медленно встал и направился в сторону юта, где находилась каюта капитана.
– Навозный мальчишка, – повторил Хаук.
Матросы захихикали.
– Хаук, когда мы перевозили лошадей, это было твоей обязанностью, но никто почему-то тебя не обзывал, – заметил рыжеволосый моряк.
– Я навоз просто убирал, Кетил, а не бегал за ним по всей палубе.
Оттар прыснул, отвлёкшись от работы.
– Это всё же не лошадь, не так ли? – возразил моряк. – Вспомни, что этот зверь сделал с доктором. Я видел его руку сразу после происшествия. Прогрыз до кости, отвечаю.
Матросы сразу помрачнели. Один перекрестился, другой пробормотал что-то себе под нос и покачал головой.
– По мне, так то же самое, – отмахнулся Хаук. – А вчера он, между прочим, стащил мой ужин, так что…
Он потянулся к моей миске, подцепил ножом последний кусочек трески и, глядя мне прямо в глаза, надкусил рыбу и с нескрываемым
