и многие мужчины были бы не прочь приударить за ней, если бы не очень серьезное препятствие в лице её мужа, которого Люда просто обожала. Военный офицер, уволенный в запас из-за серьезной травмы головы, полученной на учениях; от своей травмы Юрий Федорович вскоре оправился, но продолжить служить смог только начальником склада. Однако он был человеком необыкновенной силы, и по праву мог называться русским богатырем. Невысокого роста, крупный мужчина, про него ходили легенды. Из реальных историй; если ему нужно было поменять колесо на своем Фиате, он откручивал гайки просто пальцами, без помощи ключа, а снимал и одевал колесо, не пользуясь домкратом, просто приподнимая машину рукой. Он мог поднять без видимого напряжения двух взрослых мужчин в сто килограмм весом на вытянутых руках, и однажды на спор поднял над собой лошадь. Но, несмотря на такую силищу, это был добряк-человек, с добрыми голубыми глазами, обезоруживающей сразу располагающей к себе улыбкой, и мягким совсем не военной интонации голосом. Однако мужики на деревне Юрия, понятное дело, боялись, и Людмилу обходили десятой дорогой.
Умер Строгин от кровоизлияния в мозг в возрасте 48 лет, то ли из-за той самой травмы, то ли еще почему-то, но супруга после его смерти не пожелала выходить замуж второй раз, хотя все еще была очень хороша собой, и всем желающим за ней ухаживать давала твердый, решительный и однозначный отпор.
Чай у Люды Строгиной был знатный. Что она туда подмешивала, и какие приправы добавляла, но вкус и аромат были такими, что вся деревня мечтала узнать у неё рецепт. Однако Людмила Сергеевна тайну держать умела, и никому не рассказывала, как у неё получается такой вкусный чай.
Сидя у неё за столом, и смакуя вкуснейший напиток, дядя Веня не спеша стал рассказывать, с чем пришёл, и для чего пытался догнать вертолёт.
– Вчера утром я, значить это, проснулся в Матвеевке, где ночевал после охоты-то, у Михалыча, старосты тамошнего. Ну вот, дескать. Я это… пошел на опушку-то, чтобы проверить силки, я их там расставлял на рябчиков. Вот, значить, что. И это, прохожу мимо поля тамошнего, а там тракторист мой знакомый, значить, работает. Уже четверть поля-то убрал, молодец какой. Ну-вот, я ему: «здорова», он мне: «здорово Палыч». Ну и это, трактор заглушил, чтоб передохнуть немного-то. Табачок достал, и мы с ним присели там на брёвнышке, значить.
Вениамин Павлович сделал паузу и с наслаждением потянул из чашки ароматный чай, причмокивая от удовольствия.
– Он мне, значить, и говорит: «Вот мол, сегодня чуть не зашиб двух ребят, брата с сестрой. В пяти сантиметрах от её головы трактор остановил. Если б», – говорит: – «девчонка не закричала, так бы и наехал на них», – говорит.
– Я давай его расспрашивать, значить, а по описанию понимаю-ведь, что он про твоих ребят рассказывает-то. И думаю: «Как это они в Матвеевке оказались-то?» А он, значить: «заблудились», – говорит: «От бессилия на разваленный тюк сена упали и заснули».
– А я ему: «Ты мне, это, тюк сена-то покажи». – А он: «Да, как я тебе его покажу-то? Я его уже давно убрал. Он на самом краю поля-то». – А я: «А ты все равно место покажи, уж больно интересно мне, как
