в другой мир я ему налил полстакана денатурата Белла Абрамовна подобно ангелу мира стала возражать против переселения людей в другой мир по её убеждению они будут затевать войны и там от меня она получила стакан наполненный до краев Олег Васильевич выпил стопарик подобно ангелу добродетели он был уверен что и в другом мире человек останется честным перед Гориным на столе стояла мензурка в которую я в течение вечера подливал своего денатурата шесть раз он как ангел истины решительно выступил против переселения людей в мой мир ссылаясь на то что человек там все изгадит и оболжет Анечка и мой шеф только пригубили мой напиток потому как Спиритус Вомитмахер вообще не брал в рот спиртного а Анечке было как-то неприлично напиваться на своём дне рождения к тому же шеф посчитал мою идею бредовой а Анечке совсем не хотелось напрягаться и о чём-то думать в ту минуту мой шеф походил на самого важного ангела Метатрона которому бог Яхве дал от своего величия шестьсот тысяч миль в длину и тысячу в ширину а Анечка на скучающее очаровательное божество Шохину даю руку на отсечение что в тот вечер все мужчины за столом глядя на Анечку думали об одном и том же ну что же перед концом света я вам устрою праздник дам вам вволю повеселиться а затем только избранных заберу с собой в землю обетованную если это будет даже один человек Анечка моя маленькая богиня нрава весёлого и игривого о если бы все женщины могли носить такие глубокие декольте мне вспоминается как под влиянием грехопадения Адама Шехина покинула землю и перебралась на первое небо под воздействием греха Каина перекочевала на второе небо и так далее пока не добралась до седьмого неба то есть до того которое я определил для себя вот если бы это случилось с Анечкой я бы принял ее с распростертыми объятиями должен с сожалением констатировать что я самый несимпатичный мужчина и если когда-нибудь дойдет до меня очередь то я буду в самом конце…"
3
Моё чтение прервала Анечка. Заглянув в кабинет, она сообщила, что все собрались и ждут меня. Этим вечером мои сослуживцы предложили воздать божественные почести нашему новоявленному мессии, который, одарив нас вечностью, покинул наш бренный мир и изысканное общество. Лучи заходящего солнца еще проникали сквозь чистые стекла широкого окна провизорской, отражаясь на мраморной поверхности стола, за которым они собрались, огорчённые, и вполголоса злословили, ежеминутно поминая всуе имя вознесшегося на седьмое небо, судя по дневнику, нашего благодетеля, которому по неосторожности я дал вчера вечером пинка в зад. Объект их сожаления, вероятно, ясновидящий и вездесущий, взирал на нас в этот момент из какой-нибудь точки запредельного пространства, и ироническая усмешка блуждала на его богоподобном лице.
Стекляриуса настолько взбудоражил мой мозг, что я чувствовал потребность побыть одному и хорошенько подумать обо всем, но черт меня дернул назначить это собрание. В моей деликатной
