это сделать. Эжен попробовал было подняться и сбросить противника, ударив его головой, но тот разгадал его манёвр и успел увернуться, пребольно сдавив ему ноги. Приглашение продолжить поединок юноша пристыженно отверг – он поднялся и молча пошёл к своему коню…
Второй оруженосец и вовсе был трижды брошен на землю, не успев даже приблизиться к обидчику Эжена. Побродяга ронял его на обе лопатки, танцуя и кривляясь, играючи. Бедный немой смотрел на оборванца с нескрываемой обидой – разве так побеждают?! Разве не честный кулак должен решать исход боя? И всё же он вынужден был признать поражение.
Рене по праву старшего уступил Антуану. Тот уже не надеялся на лёгкую победу. Нищий тоже заметно подобрался, примериваясь к новому поединщику – опытный воин не чета мальчишке, который ещё вчера воровал сласти с материнской кухни.
Первым делом Антуан попробовал заставить голодранца потерять равновесие, ударив одновременно по ногам и корпусу. Но его удар не достиг цели – бродяга как из-под земли вырос у него за спиной и издевательски толкнул его вперёд что было мочи, от чего рыцарь упал в пыль, до крови ободрав колени, словно упражняющийся в воинском искусстве желторотый юнец. Антуан с трудом подавил ярость и снова наскочил на вёрткого оборвыша, намереваясь угостить его хорошим ударом в челюсть. Не тут-то было – соперник, словно лезвие клинка, сам бросился ему под ноги и снова заставил упасть, потревожив разбитые колени. Закусив губу, Антуан снова подлетел к ловко спружинившему неизвестному дьяволу, но, поскольку самообладание уже покинуло рыцаря, тот без труда повалил его снова. И чем больше ярился воин, тем меньше скрывал свой смех побродяга неизвестного дворянского рода.
Антуан в пятый раз поднялся с земли с плохо скрываемой злостью и посмотрел на Рене, который чему-то улыбался.
– Чему смеётся наш старый солдат? Настало время тебе попытать счастья. Этот попрошайка хочет нас опозорить!
– Дорогой Антуан! Я, пожалуй, сдамся без боя. Я видел, насколько незавидной была ваша участь.
– Но это же позор! Ты герой стольких битв! Сарацины усерднее клали поклоны, когда слышали твоё имя.
– И всё же я откажусь от поединка. А нашего позора, я думаю, этот достойный человек не допустит. Я бы хотел представить вам владельца этой лютни.
Из лохмотьев выпросталась худенькая жилистая рука, похожая на узловатый дубок, растущий близ реки Гар. Рука начала что-то разматывать и распутывать. Наконец уродливый плащ был сбит в сторону, и из-под него показалась копна чёрных волос, схваченных кожаным плетёным ремешком с блестящими каменьями. Перед ними стояла очень смуглая девушка с полными губами и изящным, задорно вздёрнутым вверх носиком. Её угольно-чёрные глаза смеялись.
– Вас погубило благородство и великодушие, господа! Уличные музыканты не отличаются ни первым, ни вторым. Меня зовут Жанна, прошу прощения за небольшой маскарад. Так путешествовать безопаснее.
