разворачивается всегда поддержка другого, вдохновляющее одаривание своим вниманием, чуткостью и теплом. Это «всегда» черпает силы в Боге и отсюда же – не боязнь прикосновения, а наоборот, глубокое вхождение в происходящее в другом, нежное, любящее обращение в со-страдании, в со-радости, в сотрудничестве, в со-любви. Боязнь и страх рождают пассивность. Бережность активна. В Боге она не имеет страха. Первые ведут к осторожности, вторая – к взаимо-обращению. Бережность оказывает честь другому, как сонаследнику благодатной жизни.
Возможно ли жить одновременно настроением бережности, любви, и настроением уничижения другого? Увы, сколько бы ни приходилось пробовать, но соединить эти два полюса не удается никому. А там, где присутствует одно, всегда и неизбежно разрушается другое.
Порой можно услышать странное мнение, будто в обидном для мужа или жены насмешничестве друг над другом проявляется особая форма супружеской любви. Если же это мнение исходит от самих супругов, невольно рождается тревога за них.
Действительно, человечество несет в себе бесчисленное множество способов извлечения наслаждений для себя, начиная с приготовления деликатесного блюда и заканчивая разными видами самоистязания. В отношениях супругов всякое истязающее общение, приносящее чувство удовольствия и наслаждения одному из них или одновременно обоим, ведет к деградации того и другого. Происходит очень тонкая подмена общения. Одухотворяющее, развивающее обоих общение переходит в самоуслаждение страстное, иногда до азартности острое чувство удовольствия. Остроумие, шутливость пронизываются отвратительным чувством нравящихся ощущений. Глубина этих состояний такова, что человек пропитывается ими насквозь и уже не видит себя, не замечает отрицательной реакции окружающих, а напротив, именно в присутствии гостей, друзей и товарищей с особенной сладостью разыгрывает эти низводящие сцены. Что при этом чувствуют окружающие, его не волнует. Он весь поглощен словесным истязанием другого.
Бережность к другому не допускает в адрес любого из супругов обижающих слов ни наедине, ни в присутствии посторонних людей. Более того, даже в мыслях возникающие клички,
обзывательства, проклинающие и ругающие слова, движением души немедленно пресекаются. В состоянии чистой любви все это просто не приходит к человеку.
Но семья и любовь далеко не одно и тоже. Не всегда семья – это уже любовь. Поэтому работа над чистотой мыслей и слов становится первейшей необходимостью на пути движения к настоящей любви. Работа эта вне бережности невозможна.
В особенно трудные минуты жизни появляется невольное желание пойти к кому-либо и рассказать о своей несчастной судьбе. Расскажешь, и легче становится. Только при этом не сознается одно. В обретении легкости состояния немалую роль играет чувство удовлетворенности по поводу
