Бег по кругу, или Очередная сказка о нерешительности. Юрий Матвеевский

      После четвертого круга стало легче. Правда, я и бежал уже не так быстро. Видели, как бегают семидесятилетние пенсионеры после инсульта? Наверное, со стороны это выглядело так же. Сказывался пятнадцатилетний стаж курения. Надо бы с этим курением завязывать – думал я чуть ли не каждый день последние года три, подходя к табачному киоску и покупая очередную пачку сигарет. И каждый раз я думал, что эта пачка последняя. Но не тут-то было.

      Пятый круг я бежал настолько медленно, что на меня села бабочка. Выдумав себе оправдание, что это знак, я остановился. Совсем плохи дела. Даже в школе пять кругов мне давались намного легче. И хоть в своей физической форме я немного разочаровался, состояние мое немного поменялось. Казалось, что я все же от чего-то убежал. Недалеко, правда. Всего на четыре с половиной круга. Но это вселило в меня какую-то надежду. И я побежал дальше.

      Наверное, навязчивые идеи – это еще один вид зависимости. Сначала ты что-то выдумываешь. Круто! Супер! Мало ли что можно придумать. У каждого это свое. Но в самом начале каждый считает свое изобретение или творение, или какую-нибудь идею просто гениальной. Хорошо, если это действительно так. Ну, типа интернета, двигателя внутреннего сгорания и прочих достижений человечества, которые изменили нашу жизнь.

      Я вот лет десять писал тексты песен. Даже что-то там напевал вполголоса, сидя с гитарой перед кассетным магнитофоном. Были такие в прошлом веке. Каждый текст я старательно и аккуратно записывал в толстый блокнот. Временами перечитывал особо понравившийся раз по пять. Ну и мечтал, конечно же, как от какой-нибудь песни фанатеют стадионы. А как без этого? Мечтать не запретишь. Тем более, что во время мечтаний в мозгу выделяются какие-то там вещества. Плюс к тому же мозг воспринимает это, как реальность.

      Что же получилось в реальности? Свой оберегаемый от чужого взгляда и прикосновения блокнот со всеми шедеврами и мега-хитами в один прекрасный день я сжег. Разводя при этом руками и брезгливо плюя на пепел, я недоумевал. Как можно было писать такой бред и нудятину?

      Хотя не попробуешь – не поймешь. Чтобы узнать, какой на вкус кокос, одного шоколадного батончика с кокосовой начинкой мало, надо добраться до первоисточника. Что я вам скажу, мне он напомнил вкус мыла. Хоть я и не грыз его в детстве, но ассоциация у меня возникла именно такая. В моем случае карьеры поэта-песенника было то же самое. Я грезил шоколадными батончиками с изумительно-неповторимой кокосовой начинкой, но в итоге понял, что кокос не просто не созрел, его там не было. Все, что могло там быть – позавчерашние пельмени, которые забыли поставить в холодильник.

      Потом были сценарии. Да! Сценарии к полнометражным художественным фильмам. О, у меня были гениальные идеи! Ну, ладно. Идея. Семь лет я носился или вынашивал этот сюжет, написав за все время не больше десяти страниц. Но какие у меня были амбиции. Это был не фильм. Это был фильмище! Голливудские режиссеры сами искали со мной встречи и выпрашивали, стоя на коленях, написать для них что-нибудь этакое.