до себя. Иными словами, они пожелают изменить (возвысить) понятия справедливости, истины, красоты, добра, разума, равенства, обязанностей – и если им будут противоречить, то неизбежна революция. Или мир превратится в сумасшедший дом.
Я. Или же всё останется так, как сейчас – и как было со времён сотворения мира. Экстраординарные люди сотрясали мир уже далеко не один раз. Но если мы верим в Провидение, то должны предположить, что всё это происходило для человечества только к лучшему. Кроме того, не забывайте, что любые способности развиваются постепенно, а раз так, то и сердца этих выдающихся людей будут полны мягкости, доброты и терпения, а любовь и сострадание к своим согражданам смягчат жесткость их желаний и действий.
ОН. Но если этого не произойдет?
Я. Если вы исходите из нашего предположения, что при правильном воспитании все способности развиваются абсолютно равномерно, ваши возражения меня не убеждают. Пусть они имеют право на существование, но меня они не трогают.
ОН. Неужели?
Я. Абсолютно. Вы же признаёте, что острый нож может быть использован и для добра и для зла, им можно есть, а можно и убивать. Не так ли? И неужто в зависимости от этого я должен не уважать и не ценить мастера, сделавшего этот нож?
ОН. Конечно, нет.
Я. Моему сыну разрешалось выпивать вина во время долгих прогулок или во время тяжелых упражнений. Я почти заставлял его делать это, хотя обычно он вино не пьет. Давайте же представим такую печальную ситуацию, что он стал пьяницей, и это ослабило его ум и здоровье. Буду ли я виноват в том, что заставлял его пить вино в качестве лекарства?
ОН. Конечно нет!
Я. Искусства, живопись, открытие книгопечатания, пороха, Америки и так далее – все эти открытия, помимо несомненного добра, принесли и немало зла – неужели поэтому их надо ненавидеть или презирать?
ОН. Нет, нет!
Я. Будем ли мы следовать и теперь примеру своих матерей и отцов 30 и 40-летней давности, когда они не позволяли своим дочерям учиться писать, дабы те не вздумали строчить любовные цидульки, которые завлекли бы их в сети ловласов и развратников?
ОН. Боже упаси!
Я. Хорошо, тогда поговорим о более серьёзном. Должны ли мы желать, чтобы не существовало ни Вашингтона, ни Франклина, поскольку именно они затеяли революцию, которая подняла Северную Америку столь высоко и поднимает её всё выше? Но это совершенно ложная позиция!
ОН. О, я вас понимаю, и вы правы. Небеса даруют нам подобные эксперименты, результаты которых могли и должны были произойти!
Я. Надеюсь, что это так, ибо человечество развивается все-таки по направлению к лучшему. Я могу рассматривать только последние сорок лет, но и в это сорокалетие, как вы сами знаете, история проходила рядом с нами по меньшей мере четыреста раз. Я жил, видя могучие перевороты, и много раз страдал от них, и все-таки я полагаю, что наше время гораздо более предпочтительнее, чем былые времена. Как человек в годах я вижу все предрассудки дней минувших; как че
