этот путь продолжением того древнего Пути, цель которого и поныне теряется где-то там за горизонтом времён. Случайная игра генетической памяти? Той памяти предков, которая тихо будила потомка древних адептов учения, иной раз нашёптывая: «Помни имя своё, Вновь Рожденный! …Возрадуемся отныне!» Как знать?
Бармен бестолково потоптался на крыльце, тщетно вглядываясь в темноту, и зашёл обратно в помещение кафетерия. Что он хотел узнать?
Пожалуй, он и сам того не знал. Жёлтая с шашечками машина скрылась в ночном городском пейзаже…
Нижний Египет, Мемфис, дельта Нила
Раннее утро застало новорожденного Вольного Каменщика сыростью и туманом. Он ещё не понял, что произошло, когда открыл глаза. То ли это был звук шагов, то ли остатки уходящего сна. Огляделся по сторонам. Соратники по трапезе славно храпели на своих подстилках и коврах, утопая в алых шёлковых подушках, в обнимку с белыми жрицами Изиды. За окном тихо ржали лошади, приветствуя первые рассветные лучи солнца. Они мотали белыми и рыжими гривами, с наслаждением жуя овёс, щедро насыпанный каким-то рачительным хозяином в деревянное корыто, возле лёгкой колесницы с большими колесами.
– Тс-с! Проснись, брат, тебя призывает Отец, – сказал, наклонившись к нему, бритоголовый помощник Верховного Жреца.
Молодой человек покрутил головой, ибо совершенно не помнил, когда и каким образом он переехал в этот богатый дом из подземелья пирамиды Хэйе Фэй’у. Хотя смутно в мышцах оставалось слабое ощущение тряски повозки по булыжным мостовым ночного Мемфиса. Похмелье отступало, его прогонял ранний рассветный туман. Вчерашнее отошло на задний план, неохотно и с ленцой оно отступило в глубину сознания и там затаилось. Посвящённый поднялся и закутался в плотный войлочный плащ, который заботливо протянул старший брат. Его знобило.
– Пойдём скорее, нам давно пора! – прошептал мужчина и, не оглядываясь, заспешил между торжественных белокаменных колонн на террасу, отделанную полированным красным камнем.
Жёлтый свет едва пробивался сквозь плотную завесу затхлых испарений. Улицы рассветного города купались в полудрёме. Эхо их шагов неумолимо скользило следом, торопясь не отстать от этих ранних пешеходов, невидимо ступая за ними по холодным и безмолвным тротуарным плитам тихих мостовых Мемфиса. Вскоре они подошли к причалу. Тёмно-зелёная вода величественно колыхалась единой, сплошной массивной громадой, и создавалось впечатление, словно это дышат лёгкие неведомого огромного зверя. Волны порою выплёскивались за край морской чаши на каменную пристань, подлизывая длинным мокрым языком наполовину босые ноги людей. Массивная бронзовая цепь поддерживала неприметную лодку у самого крайнего выступа оконечности дельты Нила, изрезанной многочисленными большими и малыми протоками. Молодой человек осмотрелся. Удивительно и странно было думать, что именно здесь Голубой Нил – эта главная торговая
