его щеки. Семен открыл глаза, и она отдернула руку, не решаясь прикоснуться или задать еще один вопрос.
Что-то в ее облике насторожило мальчика.
– Почему у тебя нет оружия?! – внезапно спросил он.
– Оружия? – переспросила Яна, и по ее губам скользнула удивленная улыбка. – А зачем? Ты разве не знаешь, что женщины не носят оружия?
На мгновение Семену показалось, что он ослышался.
– Женщина?! – Его глаза сверкнули безумной радостью. – Значит, ты моя МАМА?!
Яна опешила. Наконец, видимо разобравшись в смысле его слов, она отрицательно тряхнула головой и сказала:
– Нет, я не могу быть твоей мамой. Я женщина… то есть – девочка, но ты наверняка старше меня! Сколько тебе лет?
– Двенадцать… – машинально ответил он, не в силах бороться с разочарованием. Отец всегда говорил, что его мама была женщиной!..
Он поднял глаза и спросил:
– Разве, кроме мамы, могут быть еще какие-то женщины?
– Не знаю… – растерянно ответила Яна. Для нее слово «родители» не имело никакого практического смысла, а появление Семена поставило в тупик одиннадцатилетнюю девочку, которая уже давно пришла к самостоятельному выводу о том, что люди существуют только в книгах и на кристаллах видеотеки, хотя Андор не соглашался с ней, рассказывая о множестве колонизированных человечеством миров.
– А ты видел когда-нибудь людей? – вырвалось у нее.
Осунувшееся лицо мальчика исказила тень страдания.
– У меня был отец… – тихо произнес он.
Яна почувствовала острый укол жалости и поняла, что причинила ему боль, хотя никто не учил девочку распознавать подобные вещи. Преодолев страх, она присела рядом с ним.
– Ты хочешь есть? – спросила она первое, что пришло в голову.
– Что? – Семен еще не справился с потрясением и не расслышал вопроса, думая об отце.
– Ты хочешь… есть? – сглотнув, повторила Яна.
Семен увидел ее испуг и молча полез в карман. Достав взорванную банку консервов – свою единственную пищу на этот момент, он протянул ее Яне:
– Вот, возьми…
Она осторожно взяла изуродованную пластиковую упаковку, на стенках которой еще оставалось немного бурой массы, повертела в руках, растерянно понюхала и скривилась, не в силах скрыть удивления.
– Ты это ешь?! – Казалось, она была потрясена и готова расплакаться или рассмеяться.
Семен взглянул на нее и хмуро кивнул. Он не видел тут ничего смешного или странного.
Она попыталась улыбнуться и сказала:
– Пойдем, я что-нибудь приготовлю.
Он не стал возражать. Спазмы голода уже притупились и не так назойливо терзали его желудок, но от разговора о еде он почувствовал слабость.
Яна взяла его за руку и повела к выходу. Все внимание Семена вдруг сосредоточилось на теплой и чуть влажной ладони
