не так. По уровню садизма «Манифест Коммунистической партии» не уступает «Утопии». Однако «Утопия» гораздо честнее.
Маркс и Энгельс в своих многопудовых трудах забыли сообщить самое главное.
Первое: авторы «Манифеста», требуя загнать все население планеты в трудовые армии, обошли молчанием вопрос о том, кто будет управлять трудовыми взводами, ротами, батальонами, полками, бригадами, дивизиями, корпусами и армиями, кто будет координировать действия трудовых армий, кто будет на самом верху.
Второе: без ответа остался вопрос о том, кто будет выполнять самую трудную и самую грязную работу. Проще говоря, кто в идеальном обществе будет чистить общественные сортиры.
Третье: что будет с теми, кто не захочет состоять в трудовых армиях, кто попытается из трудовой армии сбежать.
А в «Утопии» на эти самые важные вопросы даны четкие ответы:
Власть – бюрократическая пирамида, на вершине которой находится несменяемый диктатор.
Самую грязную и тяжелую работу выполняют рабы.
А попытка сбежать из Утопии карается смертью.
Прошло четыре века после написания «Утопии» и семь десятков лет после выхода «Манифеста Коммунистической партии». Рецепты сэра Томаса Мора по созданию идеального общества и рекомендации товарищей Маркса и Энгельса по ликвидации семьи и частной собственности и насильственному сгону всех жителей в трудовые армии были испытаны на сотнях миллионов жителей Российской империи и соседних стран. Под руководством товарища Ленина, товарища Троцкого и других товарищей был совершен рывок в светлое завтра, в эру всеобщего равенства и справедливости.
С рецептами сэра Томаса по построению идеального общества мне посчастливилось ознакомиться в достаточно юном возрасте. Библиотека Воронежского суворовского военного училища была роскошной. Во время войны старинная и богатейшая городская библиотека сохранности ради была эвакуирована на левый берег в несокрушимые казармы штрафного батальона, возведенные еще при Александре III. Немцы до левого берега не дошли. Город был полностью разрушен, а казармы на левом берегу устояли. После войны библиотека так и осталась в тех хранилищах. Вначале ее просто некуда было возвращать, а потом о ней, видимо, и вовсе забыли. Дореволюционными, со старой орфографией, книгами были забиты все полки и ящики. Среди них оказалась и «Золотая книжечка, столь же полезная, сколь и забавная…» Читать текст со множеством ятей и другими непонятными буквами не то что трудно, но поначалу как-то непривычно. Но интерес победил. Книгу я одолел. И был сражен той точностью, с которой вожди моей страны следовали указаниям четырехсотлетней давности.
Жители Советского Союза, в соответствии с рекомендациями святого Томаса, ничего не знали о происходящем за границей. Незачем им было об этом знать. И одеты они были почти одинаково. (В Утопии, как и в тюрьме, не существовало моды, это и для экономики хорошо, и для всеобщего равенства.)
В
