снимает вопрос об удостоверении личности, – сказал Патрик.
Уорнер взглянул на документы в папке, и между его нахмуренными бровями прорезались тонкие морщинки.
– Хм. Это, разумеется, меняет дело, но…
– Что? – переспросил Патрик.
Уорнер бросил взгляд на меня и снова отвел глаза.
– Может быть, поговорим в коридоре, мистер Макконнелл?
Патрик вышел вслед за Уорнером, а Лекс осталась со мной. Дверь была закрыта, но до нас доносились приглушенные голоса – правда, не настолько громкие, чтобы разобрать слова. Да можно было и не слушать, я и так все понимал. Свидетельство о рождении Дэниела Тейта доказывало только то, что он родился на свет, но не то, что я – это он.
– Не волнуйся, – сказала Лекс. – Патрик с этим разберется.
Она говорила очень уверенным тоном. Откуда у нее такая уверенность?
– Да? – удивился я.
– Он мастер убеждать. И большой упрямец. – Она перевела взгляд на дверь. – Он всегда добивается своего.
Голоса в коридоре звучали все громче. Теперь я разбирал слова.
– Об этом не может быть и речи! – говорил Патрик.
Уорнер был спокойнее, поэтому его труднее было расслышать.
– …Элементарный тест… удостовериться…
Мои ногти впились в ладони.
– …Никаких тестов ДНК! Мальчик пережил чудовищное насилие, и мы не станем подвергать его… не хотим, чтобы он думал, будто мы в чем-то сомневаемся…
Я посмотрел на Лекс. Она опустила глаза, избегая моего взгляда, но обняла меня одной рукой за плечи. Моей голой шеи касался ее кашемировый свитер, такой теплый и мягкий. Я чувствовал, что она дрожит. Вдруг дверь распахнулась, и Патрик снова вошел в комнату.
– Это мой брат, констебль, – говорил он. – Как по-вашему, насколько вероятно, что мы с сестрой его не узнали?
– Я не сказал, что не верю вам, – говорил Уорнер, – но если бы вы дали нам возможность убедиться…
– Мы не станем ждать несколько недель, пока придут результаты теста и подтвердят то, что мы знаем и так, – ответил Патрик. – Мой брат поедет с нами домой, и чем скорее, тем лучше.
– Я не эксперт, но уверен, что власти затребуют доказательства ваших слов, прежде чем пропустить его через границу, – сказал Уорнер.
– Посмотрим. Я уже позвонил в посольство, они пришлют кого-нибудь сюда. А пока не смейте его трогать. – Голос у Патрика был стальной. – Он несовершеннолетний, у меня есть доверенность от матери, согласно которой я его официальный опекун, и я вам запрещаю это делать. Посмотрим, что скажут в посольстве.
Чиновница из посольства прибыла с удивительной (а может, как раз наоборот) быстротой. Представилась Шейлой Бринделл. Костюм на ней был наверняка и вполовину не такой дорогой, как у Патрика, однако седеющие волосы и манера держаться создавали впечатление солидности. Обручального кольца на руке не было, зато на шее висел медальон сердечком. Сердечки –
