заскулил, а Такер перевернулся на другой бок и засунул голову под подушку.
– А Колин? – сказал Джейсон. Приподнялся и начал шарить рукой по тумбочке, ищи очки. – Ему, что ли, не надо вставать?
– Нет!
– Так нечестно!
– Знаю. Жизнь вообще дерьмо. – Мартин появился в дверях с водяным пистолетом в руке. – Ну-ка, просыпайтесь!
Он выпустил в обоих по струе воды. Такер послал его очень далеко, а Джейсон зафыркал и стал протестовать: он ведь и так уже на ногах!
– Вы у меня доиграетесь – еще и шланг принесу, – сказал Мартин. – Чтоб через пять минут были в столовой. Колин, а ты спускайся, когда будешь готов.
– С хера ли ему такие привилегии? – возмутился Такер, но Мартина уже не было. Я улыбнулся, перевернулся на другой бок и снова заснул.
В приемнике № 8 мне нравилось. Сытная еда три раза в день, отдельная кровать и гвалт еще четырнадцати мальчишек, заглушающий голоса в голове. Помимо Джейсона – славного малого, который прихватывал для меня «Орео» всякий раз, когда ему удавалось потихоньку забраться в кладовую, – и Такера, порядочного засранца, – другие ребята в основном не обращали на меня никакого внимания. Если долго не разговаривать, люди в конце концов перестают воспринимать тебя как диковину и начинают смотреть как на мебель, что меня вполне устраивало. Мне нравилось растворяться в общем хаосе настолько, что меня как будто и не было вовсе. Иногда Алисия или кто-то из дневных сотрудников вспоминал о моем существовании – улучив свободную минутку, они отводили меня в сторону, говорили что-нибудь ласковое, успокаивающе клали руку на плечо, а мне больше ничего и не надо было.
Но я понимал, что долго так продолжаться не может.
Первыми вышли из терпения копы. Им хотелось уже закрыть дело о подростке, найденном в снегу, и перейти к другим делам. Они прислали пару следователей для беседы. Диана, дневной администратор, как раз пришла сменить Алисию и взялась гонять мальчишек от двери, пока Алисия сидела рядом со мной в холле. Следователи уселись напротив, достали блокноты и ручки, а я сидел, опустив голову и неотрывно глядя в пол. Один из них, тот, что повыше, с остриженной под машинку головой – видно, за несколько лет на гражданке от армии так до конца и не отвык, – с первой минуты глядел на меня очень пристально, и мне это не понравилось.
– Нам нужно знать твое имя, сынок, – после более или менее вежливого вступления сказал наконец тот, что поменьше ростом.
Я стал раскачиваться в кресле взад-вперед и грызть ноготь на большом пальце. Вряд ли этот спектакль теперь сработает, но попытка не пытка.
– Ты что, сбежал из дома? – спросил невысокий следователь. – Тебя там обижали?
Я ничего не ответил, а Алисия успокаивающе положила мне руку на колено.
– Мы можем тебя защитить, – продолжал он, – но нам нужно знать, кто ты.
– Алисия, – впервые заговорил высокий
