Девица по-прежнему не спускала с капитана глаз. Наверное, боялась, что он выдерет нужный ему номер газеты и унесет к себе в управление.
– Способность пошутить над собственной смертью – это признак молодости?
– Как это? – библиотекарша так удивилась, что презрительная гримаска исчезла.
– Черный юмор! – вздохнул капитан и снова принялся было за статью, но фраза, произнесенная им, видно, не на шутку заинтриговала библиотекаршу.
– Я плохо поняла ваш афоризм, – сказала она и почему-то покраснела. – Вы хотели сказать, что в молодости со смертью нельзя шутить?
– Со смертью, милая девушка, в любом возрасте шутки плохи! – серьезно произнес он. – Это я вам официально заявляю. А тут, – он постучал пальцем по газете, – одна гражданка решила пошутить.
– И что? Ее убили?
– Да нет, не убили! – капитан весело рассмеялся, разглядывая библиотекаршу. Без презрительной гримаски ее можно было бы назвать милашкой. – Не убили, слава богу! А за уши я бы ее отодрал. Вы потом прочитайте, что она тут накарябала.
Статья была довольно длинная и восторженная. «Одни всхлипы и вскрики», – сердито думал Панин, быстро пробегая глазами строчки в поисках фамилий пропавшего певца.
«Вечный поиск требует жертв. К “Арлекинам” приходили многие. Были среди них талантливые. Даже очень. И уходили. Не выдерживали. Нужна была не просто полная самоотдача, требовалось самоотречение. Ушел Леня Орешников, не захотевший ограничить свои интересы ради коллектива, в котором вырос, сделал себе имя. Остались те, кто принял условия “Арлекинов”. Они – основа театра, носители его неписаных законов. Они – образцы. И одновременно – жертвы. Потому, что в коллективе объединяются не половинки, которые легко составляют целое, не абстрактные существа, а конкретные личности, которым неизбежно приходится что-то менять в своей судьбе, отказываться от ее предложений, шансов».
«Орешников не отказался от своего шанса, – с удовлетворением подумал капитан. – И правильно сделал!» Впечатление о «Театре Арлекинов» у Панина складывалось неважное. Он только сомневался – не журналистка ли виновата? Не под ее ли резвым пером театр выглядит братской могилой? Но если все, о чем она написала, правда, то такому яркому таланту, как Орешников, у «Арлекинов», наверное, не хватало воздуха.
Особенно много всхлипов в статье досталось на долю певицы Татьяны Данилкиной. «Если она жена главного режиссера Данилкина, – решил капитан, – то не слишком-то скромно расточать столько дифирамбов».
И еще одно место в статье привлекло внимание капитана: «Арлекины» говорят о себе: «Мы большая итальянская семья». Что такое «итальянская семья», представляют даже те, кто в Италии не бывал…» Панину тоже не приходилось бывать в Италии, но его представления об «итальянской семье» были слишком профессиональны и вызывали в памяти имена Аль Капоне, Лючиано и других «крестных отцов».
«Интересно, как отнеслись к этим пассажам в самом театре? –
