на разногласия, «мы с Троцким сойдемся». И тут же добавил: «Он в аппарат влюблен, а в политике ни бе ни ме». Троцкий, наверное, обиделся, узнав, что о нем говорил Владимир Ильич. Но Ленин был недалек от истины.
Почему Троцкий вел себя так вяло и безынициативно, когда Ленин фактически выталкивал его на первые роли? Троцкий оказался наивен: он не верил в то, что его могут свергнуть с вершины власти. Он по-настоящему не стремился к первой роли. Ему нравилась роль мудреца, который с недосягаемой вершины взирает на происходящее. Он не был охвачен той неутихающей страстью к власти, поэтому и проиграл.
Завещание Ленина, как его ни толкуй, содержит только одно прямое указание: снять Сталина с должности генсека, остальных менять не надо, хотя Ленин и указал – довольно болезненным образом – недостатки каждого из самых заметных большевиков. Но Сталин – единственный, кто остался на своем месте. Остальных он со временем уничтожил. Более того, само завещание Ленина стали считать троцкистским документом, чуть ли не фальшивкой.
Ленин готовил это письмо к очередному, то есть XII съезду, который состоялся еще при его жизни. Как и всякий человек, он не верил в скорую смерть и надеялся на выздоровление. Но Сталин сделал все, чтобы письмо Ленина не дошло до делегатов съезда, которые – при жизни Владимира Ильича – могли бы и потребовать исполнения ленинских указаний.
Троцкий, обиженный резкостью ленинских слов, и совершенно не понимая, что последует дальше, не позаботился о том, чтобы письмо Ленина стало известно делегатам. На съезде выступление Троцкого было встречено такой бурной овацией, таким длительным, несмолкаемым громом аплодисментов, что Сталин и другие члены политбюро позеленели от зависти и злобы. А Ворошилов сказал, что «подобные овации просто неприличны, так можно встречать только Ленина».
Увидев, как вслед за Троцким в зал заседаний входит член ЦК Карл Радек, Климент Ворошилов сказал: «Вот идет Лев, а за ним его хвост».
Остроумный Радек ответил ему четверостишием:
У Ворошилова тупая голова,
Все мысли в кучу свалены,
И лучше быть хвостом у Льва,
Чем задницей у Сталина.
Делегации, которые приходили приветствовать делегатов съезда, провозглашали: «Да здравствуют наши вожди Ленин и Троцкий!» Имя Сталина они не вспоминали. Троцкий увидел в этом признание партией его таланта и авторитета. Западные коммунисты вообще говорили о нем как о символе революции, Сталин и другие твердо решили, что от Льва Давидовича нужно избавиться. С XII съезда Сталин и его сторонники повели против Троцкого настоящую борьбу.
Троцкий, окруженный множеством восторженных поклонников, не считал нужным готовить себе базу поддержки. Он не понимал, что это необходимо. За послереволюционные годы он так привык к аплодисментам, восторженному приему, восхвалениям, что искренне считал – так будет всегда.
Карл Радек в марте 1923 года, когда Ленин
