маленькой проблемой.
– У меня сумку украли, Еле… Тётушка.
– Вот тупица! – не постеснялась в выражениях старая карга и я окончательно поникла. – А документы-то хоть при тебе?
Тут я тяжко вздохнула и ответ мой уже не понадобился.
– Тьху ты! И что мне с тобой теперь делать? Имей ввиду, мне приживалка не нужна. Так что, выход только один – возвращайся-ка ты домой, милая. Да тётке своей скажи, чтобы из деревни вашей тебя больше не выпускала.
Меня, словно в прорубь окунули.
– Не надо домой, прошу вас! Нам деньги с тётей нужны! Я и так работу найду, без документов! Вон у нас официантки неофициально работают и ничего…
– То у «вас»! А здесь тебе Москва. Ишь ты, какая… Ну, а вообще, похвально, что такая упёртая. Глядишь, чего и выйдет из тебя, – она приложила палец к губам, как будто о чём-то задумалась. – Ладно. Так и быть. Оставайся пока. Но если за две недели работу не найдёшь – вышвырну! Поняла?
Я поспешно закивала и даже выдавила из себя улыбку. Дело за малым… Найти работу.
Елена Львовна оказалась не такой уж и злобной ведьмой – так мне подумалось, когда после сытного ужина мне был предоставлен целый диван.
Тёте отзвонилась. Правда, об украденной сумке ничего не сказала. У неё и так давление, не хватало ещё волнений прибавить.
– Счастье-то какое… – растянулась во весь рост и, укрывшись мягким тёплым одеялом, тут же вырубилась.
Я зашёл в спальню и, включив свет, обнаружил Катю лежащей на полу «звездой».
– До кровати дойти сил не хватило? И что ты забыла в моей спальне? – не удержался от сарказма, хотя эти её постоянные психи уже порядком подзаебали.
Как будто в детский сад нянечкой устроился, блять.
И началось это с тех пор, как я разрешил ей ходить на какие-то сраные курсы актёрского мастерства.
Видимо, там только и учат как правильно бухать после премьеры.
– Я в театре играть хочу… – села на полу, раскинув ноги в стороны ещё шире, тем самым демонстрируя отсутствие белья под халатом.
– Моя баба не будет актрисулькой. Поигралась и хватит. Достаточно того, что ты в прошлом была шлюхой, – подошёл к ней и приподнял лицо за подбородок. – Усекла?
– Я ненавижу тебя, Север. Слышишь? Ты хренов ублюдок, – шепчет, глядя мне в глаза. – Видеть тебя не могу уже.
– Тогда отсасывай с закрытыми глазами, – хватаю её за волосы и, запрокинув голову, расстегиваю ширинку на своих джинсах.
Она послушно берёт в рот член, впрочем, как всегда.
Проводит языком по стволу и заглатывает до основания.
И смотрит мне в глаза, грёбаная сука, не моргает даже.
– Это твоя самая охуительная роль, Катя.
Глава 3
Что-то не так.
Задницей чую.
А чуйка меня редко подводит.
Вроде бы и нормально всё, то есть, всё, как обычно. Дела идут, разборки стихли давно. Но у меня стойкое ощущение,
