style="font-size:15px;"> – Рик объяснил вам, что означает этот знак? – холодно спросил Дагервуд.
Я уставилась на него непонимающе.
– О чем вы?
– Знак, Виктория. – В его голосе скользнула нетерпение и снова– ярость. – Который вы нарисовали. Рик обучил вас, ведь так?
Я моргнула. Перевела взгляд на стекло. Там красовался мой рисунок, кажется, я нарисовала его днем. И похоже, я слегка покраснела.
– Я не понимаю, о чем вы. Это просто … линии и закорючки. У меня дурная привычка чертить их. Я думаю, что немного средства для мытья стекол и бумажная салфетка все исправят…
– Не врите мне! – в его голосе скользнула новая нота– мне она показалась чернильной, словно морозная полночь. От этой ноты захотелось забраться в какой-нибудь угол и закрыть голову руками, чтобы не слышать ее.
– Я не вру, – заставила себя остаться на месте, а не кинуться искать ту самую нору, где можно укрыться. – Я даже не понимаю, что именно вас так злит.
Дагервуд сделал вдох, не мигая глядя на меня.
– Рик не учил вас … языку?
– Рик показывал мне, как выходить в сеть, чтобы заказать пиццу, как готовить омлет и как двинуть кулаком в нос тому, кто меня достает, – мрачно сказала я, рассматривая нос господина Дагервуда.
Линия его плеч, напряженная до предела, расслабилась и в глазах появилась насмешка. Потом он снова посмотрел на стекло и помрачнел. Отошел к светло– бежевому дивану, рядом с которым стоял на одной ножке стеклянный столик.
– Допустим, я поверю, что это не Рик, – бросил он. – Но кто? – он положил на стол ручку и листок. – Рисуйте, Виктория.
– Что рисовать?
Я неуверенно приблизилась, не желая садиться рядом с ним. Но другого варианта не было, если я хочу разместиться рядом со столиком.
– Рисунки, – язвительно бросил он. – Которые вы любите чертить, как вы утверждаете.
Я подцепила листочек и отошла подальше от Дагервуда, присела на нелепую банкетку без спинки. Но лучше так, чем рядом с мужчиной. Рисовать на коленке было ужасно неудобно, пару раз ручка продырявила листок. Но в целом, я была своим художеством довольна. Все время, пока я была занята делом, Дагервуд неподвижно сидел на диване и смотрел на меня. Я закончила и протянула ему то, что получилось.
Несколько секунд он рассматривал, потом поднял взгляд и я вздрогнула. Ночь. Чудовища. Смерть. Именно таким был его взгляд.
– Что это? – очень спокойно спросил он.
– Откуда я знаю? – вспыхнула и с трудом заставила себя не пятиться. – Вы просили нарисовать, я нарисовала, как умею. Я художественной школы не заканчивала.
Дагервуд снова посмотрел на мой листок и мешанину из цветочков, линий, рожиц и еще каких-то каракуль.
– Вы издеваетесь?
– Нет! – я все-таки попятилась. Всего на шаг. – Вы попросили меня что-то нарисовать – я нарисовала!
– Я сказал нарисовать изначальную руну! – рыкнул
