Ему не хватало чего-то, теперь он понял чего. Лорд Александр Чон-Сик Финкель-Макгроу, воплощение викторианского истеблишмента, был ниспровергатель. Он страдал от того, что его дети – иные, и не желал, чтобы Элизабет воспитали в том же почтении к традициям. Сейчас он пытался сбить с пути собственную внучку.
Через несколько дней золотое автоматическое перо зазвенело. Хакворт достал чистый лист и вызвал почту. На странице проступило следующее:
ВОРОН
Рождественская сказка, которую школьник рассказал своим младшим братьям и сестрам
Сэмюэл Тейлор Кольридж (1798)
Под старым дубом в тени ветвей
Паслось огромное стадо свиней.
Хрюкая, твари подгрызли ствол –
Так он грянулся оземь, что грохот пошел!
Ветер поднялся, свиньи ушли,
И желудь последний остался в пыли.
Тут Ворон явился, суровый и злой:
Служил он при ведьме Печали слугой!
Был он черной смолы черней,
Перья его не боялись дождей.
Он желудь нашел и в землю зарыл
На речном берегу, где поток бурлил.
Куда же Ворон полетел?
Выше, ниже, – дерзок, смел, –
Через горы и долы Ворон летел,
Много лет и много зим
По краям летал чужим,
Повидал он белый свет –
Все исчислить мочи нет.
Он прилетел с Воронихой назад,
Стал дубом желудь, и ветви шумят.
Вывели птицы птенцов в гнезде,
Жили, не думая о беде,
Но раз Дровосек явился в лес,
Его лоб над глазами висел, как навес,
Он топор держал, он все время молчал,
Но, кряхтя, топором махал и махал, –
И дуб могучий на землю упал.
Погибли птенцы, не умея летать,
И от горя тогда умерла их мать.
Ветви злодей обрубил со ствола,
Ствол оголенный река унесла,
И его распилили на много досок
И корабль сколотили – крепок, высок.
Но едва он из гавани выйти успел,
Как невиданный шторм завыл, закипел,
Корабль подхватил и на риф посадил –
А над мачтами, каркая, Ворон кружил,
И услышал он вопль погибавших тогда,
И верхушки мачт захлестнула вода!
Радостно Ворон взмахнул крылом,
И увидел Смерть на туче верхом,
И ей поспешил благодарность принесть:
Тому, кто обижен, сладостна Месть![3]
Мистер Хакворт!
Стихотворение иллюстрирует мысль, которую я лишь затронул на нашей встрече в прошедший вторник, и, надеюсь, поможет Вам в Ваших паремиологических изысканиях*.
Кольридж написал его в пику современной ему детской литературе – назидательной и скучной, вроде того, чем пичкают наших детей в сегодняшних «лучших» школах. Как видите, стихотворение приятно освежает своим нигилизмом. Возможно, такой материал поможет воспитать искомые
Пер. В. Рогова.
