порой так элементарного отсутствия ванной? Ведь некоторые пролетарские уникумы использовали ее для того, чтобы… солить огурцы. А помыться? Так много и часто мыться – не баре ж! И вообще, можно в баню сходить. Общественную. Шайка, веничек, кусок мыла и полотенце – там же и выдаваемые. Мда, это не прогресс, а совсем наоборот, скатывание в минувшее время. Тьфу!
Зато подвал в выбранном мною доме был хороший. Большой, с кучей потайных мест, до которых местным не было дела. И главное, туда очень удобно было проникать в темное время суток.
Три дня. Именно столько времени прошло с момента моего прибытия в Москву. И этого вполне хватило для минимального обустройства, привыкания к городу и скрытия части вещей. И такой незначительный срок перед звонком Руцису был вполне естественным. Ну захотелось прибывшему из провинции пареньку первым делом пройтись по большому городу. По столице. Это нормально, это естественно. Главное, чтобы не затягивать.
Вот и настал вечер, на который я запланировал свой первый контакт с чекистом. Пока лишь голосом, во время телефонного звонка. Но это лишь пока. Почему вечер? Ну а когда еще в будний день чекист может быть дома? Только вечером. Правда, и то нет полной уверенности, ну да в таком случае спрошу у того, кто возьмет трубку.
Ну, с богом. Номер набран. Теперь остается ждать ответа… Есть. Щелчок соединения, и вот в трубке раздается мужской голос:
– Алло…
– А можно пригласить Аркадия Яновича к аппарату?
– Кто его спрашивает? – Голос уверенный, прислуга обычно иным тоном отвечает на звонки. Следовательно, высоки шансы, что это именно нужный мне человек или его родственник у телефона.
– Меня зовут Алексей Фомин. Марк Захарович из Иркутска передает свой привет и письмо.
– Давно не слышал ничего о Стоцмане. С двадцатого года не виделись…
– Я не столь хорошо знаком с Марком Захаровичем, но помню, что вы виделись в двадцать третьем, в Ленинграде. Может, и позже, но тут он мне не рассказывал.
Вот она, ценность выбитой из ныне покойного Фомина информации. Обычная проверка. Если бы я ее не прошел, то думаю, со мной бы все равно встретились, но… уже с подозрением. А так – все в рамках нормы. Тому свидетельством стали следующие слова Руциса.
– Ох, чтоб мои годы да другому в подарок. Уж простите немолодого человека, Алексей. Забыл про ту встречу. Так вы говорите, что Марк вспомнил про давнего знакомого и сослуживца, письмецо с вами прислал?
– Да. Когда вам, Аркадий Янович, удобно будет, чтобы я его передал?
– Меня таки радует, что молодые люди уважают возраст. Давайте в пятницу, послезавтра. Сейчас уточню место…
Уточнил, не спорю. Равно как и в жесткой форме приказал мне описать свою внешность, чтобы не перепутать. Что ж, следовало признать, что за десяток с лишним лет товарищи-чекисты кое-какие ухватки приобрели. Нельзя их недооценивать, ой нельзя!
