изменили, позволив одаренным применять дар для самозащиты?
Давьян задумался. Хотел сказать, что этого мало, но, поискав доводов, не нашел ни одного.
– Наверное, это будет правильно, – неохотно признал он.
Вирр покивал.
– Вторая догма: не использовать дар для обмана, устрашения и вообще в ущерб неодаренным. Что с ней не так?
– Она не позволяет нам ничего украсть.
– Да что ты говоришь? – закатил глаза Вирр.
Давьян немного подумал и со вздохом проговорил:
– С ней та же проблема, что с первой, слишком общая. Я не могу использовать дар, чтобы скрыть кражу, – это справедливо. Но не могу и спрятаться, если за мной гонятся, чтобы убить только за то, что я одаренный.
Вирр одобрительно кивнул.
– Этот недостаток будет в основном исправлен изменением первой догмы.
– Ты много об этом думал? – улыбнулся Давьян. Вирр дернул плечом:
– Не зря же я изучал политику.
Давьян на ходу взглянул на звездное небо.
– Тогда давай считать, что третью догму надо оставить как есть хотя бы ради нашей защиты: что блюстители и одаренные не могут причинять друг другу вреда, ни телесного, ни иного. А что бы ты изменил в четвертой?
– Четвертую, по-моему, можно бы вообще отменить, – признался Вирр. – Пока действуют первые три, не вижу причин, почему мы вынуждены повиноваться блюстителям. Нам не нужны надсмотрщики.
Давьян кивнул, радуясь, что хоть здесь они с другом сошлись во мнениях.
– А сам договор? Изменить все андаррские законы?
– Некоторые тоже придется пересмотреть, – пожал плечами Вирр, – но есть и разумные сдержки и противовесы.
– Ты не считаешь, что нам следует вернуть власть? Вирр ответил ему спокойным взглядом.
– Я сильнее и проворнее обычного человека. Я могу днем работать за пятерых и ночью, подпитываясь сутью из своего тайника, продолжать работу вместо сна. Если ничего не случится, я проживу лет на двадцать дольше большинства людей. Стану ли я от этого хорошим правителем или хотя бы лучшим, чем тот, кто даром не обладает?
Давьян молчал. Он видел, что Вирр прав, но тем досаднее ему было. Почему-то прежде мальчик никогда об этом не задумывался. В школе просто считалось, что договор плох, что одаренных лишили законного места в жизни.
Наконец он со вздохом признал:
– Ты прав. Страшно подумать, что будет, дай тебе власть! – он коротко улыбнулся другу и продолжал: – Впрочем, это все не важно. Насколько я понимаю, создавший догмы сосуд позволяет изменить их только согласным усилием короля Андраса и одного из одаренных. А король Андрас – всем известно – ни за что не доверится одаренному.
– Верно, – кивнул Вирр. – Но это интересное упражнение для ума.
Давьян склонил голову, сообразив, что разговор этот наконец-то заставил его забыть о недавних событиях.
– А твоя шкатулка еще светится? – снова
