заготовку гипсовой маски. Узнать или не узнать Стаса просто не представлялось возможным. Женщина пробежалась глазами по белым, как простыня, рукам и, вскрикнув, упала на холодные плиты пола. Мужчины бросились к ней, приподняли, отнесли в другую комнату и уложили бесчувственное тело на кушетку.
– Вот тебе на, – протянул патологоанатом. – А говорит – нашатырь не надо.
– Ты не разглагольствуй, приводи ее в чувство, – распорядился Сергей и добавил: – Ей-богу, она его узнала.
Врач быстро принес смоченную нашатырем ватку и сунул под нос Ларисе. Она глубоко вздохнула, закашлялась и открыла глаза.
– Как вы себя чувствуете? – ласково спросил майор. Она поморщилась, всхлипнула:
– Паршиво.
– Это ваш муж? Вы его узнали? – Майору меньше всего хотелось задавать ей вопросы. Красовская выглядела такой беззащитной, такой ранимой – случайно затерявшимся в мире взрослых ребенком. Он в который раз проклял свою работу:
– Вы его узнали?
– Да, – прошептала Лариса. – Искривленный мизинец на правой руке… Стас сломал его в горах, поздно обратился к врачу, и палец неправильно сросся. Можно было бы сделать операцию и выпрямить, но он не хотел. Это никак не влияло на его работу. Не сумки же носить…
«Господи, что я плету?» – пронеслось у нее в голове, и женщина произнесла более твердо:
– Вы правы, это мой муж. – Она попыталась встать, но ее качнуло, и Лариса чуть не упала на свежевымытые плиты пола.
Сергей вовремя подхватил ее:
– Пойдемте отсюда. Я отвезу вас на дачу.
– Нет! – вскрикнула она. – Только не туда, умоляю вас.
– Как скажете, – согласился Никитин. – Куда же?
– На квартиру. – Она назвала адрес и, испуганно моргая, спросила: – Когда я смогу забрать его?
– Наверное, через день, – отозвался майор, пожав борцовскими плечами, – будет проведена экспертиза. Хотя у меня нет никаких сомнений, что ваш муж – утопленник, положено заключение судмедэксперта.
Лариса закивала:
– Да, да, я понимаю.
Машина помчалась к центру города. Женщина уже не выглядела надменной, она напоминала воробья, запутавшегося в силках и почти смирившегося с судьбой.
– Скажите, какие вещи нашли при моем муже? – поинтересовалась Лариса, сдерживая дрожь в голосе, и, решившись, выпалила: – И еще. Он был один на яхте?
Майор посмотрел на нее с интересом:
– Один? Да, один. А почему вы спрашиваете?
Ей показалось, что он что-то скрывает, и многолетние подозрения снова заполнили ее измученную душу.
– Прошу вас, ничего не утаивайте от меня.
– Почему вы решили, что я что-то утаиваю? – удивился Никитин. – У меня и в мыслях такого не было.
Она отвернулась к окну и промолчала.
– Почему же вы так решили? – уточнил он.
– Я уже говорила, что мой муж никогда не вышел бы на яхте в шторм, –
