ножка стула или табуретки. Лишь в самом начале путникам попалось оружие – древко копья, – да и то оно принадлежало имассам.
Эти льды стали для яггутов могилой. Была бойня, поделилась Эмрот, но куда делись тела – не сообщила. Вал предположил, что их унесли – возможно, кто-то из выживших. Устраивали ли яггуты похороны? Неизвестно. Сколько Вал ни путешествовал, он ни разу не слышал рассказов о яггутских гробницах или кладбищах. Даже если они и существовали, их местонахождение не разглашалось.
Здесь же противник настиг яггутов во время бегства. Среди кусков материи попадались обрывки палаток. Живые имассы не стали бы устраивать погоню. Стало быть, здесь сражались т’лан имассы. Участники ритуала. Такие же, как и Эмрот.
– А ты, Эмрот, – обратился к ней Вал, снова подивившись своему непривычно громкому голосу, – участвовала в этой бойне?
Она ответила не сразу.
– Не уверена. Но возможно.
– Хочешь сказать, одна сцена бойни неотличима от другой?
– Да. Это так.
Такие слова испортили Валу настроение еще сильнее.
– Я вижу что-то впереди, – сообщила т’лан имасс. – Полагаю, мы вот-вот узнаем ответ на свой вопрос.
– На какой?
– Куда делись тела.
– А, вот ты про что…
В месте, где они оказались, ночь наступала внезапно – как будто свечу задули. Солнце, днем почти не поднимавшееся над горизонтом, вдруг проваливалось за кроваво-красную кромку неба. Свод над головой тут же чернел, на нем появлялись звезды, которые гасли только с появлением светлых разводов непонятного оттенка. Сверху доносился тонкий стеклянный звон.
По тому, что теплых волн ветра становилось все меньше, а тлеющее светило на западе погружалось в жуткую и неестественную тень, Вал почуял скорый приход ночи.
Также он понял, что привлекло внимание Эмрот: некий бугор, окруженный темными силуэтами. На вершине возвышалось что-то вроде ледяной мачты. Подойдя ближе, Вал увидел, что внутри все черное, вплоть до самой земли.
Силуэты у подножия бугра оказались телами, закутанными в тряпье, совершенно иссохшими и сморщившимися.
Дневной свет снова разом погас, и ледяной порыв ветра возвестил о наступлении ночи. Вал с Эмрот замерли перед возвышением.
Мачта на самом деле представляла собой ледяной трон, на котором восседало замороженное тело яггута, одновременно отвратительное и внушительное. Холод и сухой ветер источили его, но в нем все равно угадывались властные черты – например, то, как он, слегка склонив голову, смотрел на своих распростертых ниц подданных.
– Смерть взирает на смерть – как символично, – прошептал Вал. – Выходит, он собрал тела, принес сюда, сел на трон и умер. Сдался. Ни мыслей о возмездии, ни желания воскреснуть. Вот это и есть твой заклятый враг, Эмрот.
– Ты
