что обязана изгнать всех тюрков из дворца. Те, кто сподвиг ее на это, уже давно покинули этот бренный мир, но она и в одиночку могла достигнуть многого. Теперь он всем руководила единолично. И победит всех в одиночку.
Думая обо всем этом, она радостно улыбалась. Но надо было довести игру в постели до конца, убедиться мужа в том, что он уже не мужчина. Резким движением она перевернула мужа, усевшись на него, как всадник на лошадь. Теперь она постаралась продолжить любовную утеху с еще большим воодушевлением. Она уже чувствовала себя мужчиной и начала делать то, что должен был делать муж. В принципе, вне ложа она и так все делала вместо мужчины. Но быть мужчиной было не так легко, это не удавалось ей так, как хотелось бы. Она была уже настолько возбуждена, что забыла об игре, которую начала. Еще немного, и она высказала бы ему все, что думает о нем.
Мухаммед Мирза был в абсолютно бессильном состоянии. Несмотря на то, что на нем извивалась, стонала, чуть ли не раздирала его на части прекрасная женщина, он был абсолютно никчемен. Он мял ей груди, ягодицы, но не получал от этого никакого удовольствия. Такого с ним никогда не случалось. Даже когда были острые боли в почках, печени, желудке, он умел себя сильно возбудить. Во время любовных утех с Хейранисой боль уходила. Что же происходило теперь, когда не было боли?!
Хейраниса готовилась нанести решающий удар. Муж был совсем бессилен. Его слабые попытки, невнятный шепот смешили ее, при этом доставляя ей удовольствие. Она застонала, но на этот раз сердито:
– Двигайся, ну! Что с тобой? Я уже извелась вся, а ты лежишь как холодный кусок льда. Х-м-м, да уж… – Потом, притворно призадумавшись, взглянула на него. – А может, ты меня уже не любишь?
– Что ты, радость моя, как можно?! – скороговоркой произнес он, но вялым голосом.
– Может, ты сегодня развлекался с наложницами?! Ну, признавайся скорей! Я знаю, что не напрасно их так много во дворце!
– Нет, нет, это невозможно. Ты прекрасно знаешь, что во дворце ни одна женщина не может свести меня с пути истинного. Наложницы только для офицеров и знати.
– Тогда… тогда откуда такая слабость? Отвечай же, скорее!
– Клянусь, я и сам ничего понять не могу. Такого никогда не было. Я… я…
Язык стал заплетаться, у Мухаммеда Мирзы пересохло в горле, сказать он уже ничего не мог. Хейраниса же, получая полное удовольствие от игры, спросила:
– А, может, ты уже не способен как мужчина?..
Словно небо с громом и молниями обрушилось на Мухаммеда Мирзу, эта фраза показалась ему сильной пощечиной.
– Что? Что ты сказала, дочь фарса? Как смеешь?..
Он говорил с трудом, он фактически не услышал самого себя. Ему хотелось, чтобы после этих слов разверзлась земля и он, провалившись, умер… Если бы в полутьме жена видела его расстроенное лицо,
