действительно могло оказаться правдой. Ивен тяжело вздохнул и занес перо над пергаментом, когда почувствовал, что к его горлу прижат острый изогнутый нож, которыми обычно пользуются наемники дома Рамбулат. Работорговец застыл.
– Где она?
– Филипп! Я думал, ты уже наигрался с этой девочкой, неужели еще нет?
За одно мгновение нож освободил горло и нападающий, схватив сзади Ивена за собранные в хвост волосы, с силой ударил его лицом о стол. Кровь, брызнувшая из носа и брови, залила пергамент. Не успев опомниться от удара, работорговец снова ощутил холод лезвия на шее.
– Где она?
– Филипп, ты вообще отдаешь себе отчет в том, что делаешь? Не забыл, кому служишь?
– Я не буду спрашивать в третий раз!
Лезвие медленно поползло по тонкой коже.
– Нет ее у меня!!! – зарычал Ивен. – Сгорела твоя красноголовая!
Лезвие не останавливалось.
– Да, мы пытались поймать ее. Мои ребята гнали девчонку по лесу в районе полуночи, но наткнулись на огненного элементаля. Они сказали, что девка вспыхнула, как сухая ветка. Если пошаришь под одним из холмов между главными и северными воротами, то еще сможешь найти это пепелище.
– А тело?
– Мы не нашли его. Может, у тебя и есть шанс, я не знаю. Все равно мне она больше не нужна. Товар испорчен.
– Клянусь, ты отправишься к праотцам, Ивен, если я не найду ее в ближайшее время, даже если мне придется тебя проводить! Молись всему, во что ты веришь, чтобы я нашел ее!
Далее последовал еще более сильный удар о стол, после чего работорговец потерял сознание.
Белая
Какое-то время появляться в школе альянса не стоило, поэтому господин Андре занялся моим обучением самостоятельно. И, конечно же, это был еще тот «монастырь Шаолинь». Легкие озорные искорки в глазах мага и дорожная сумка за спиной обещали нескучный день. За воротами нам навстречу двинулся заводчик, держащий за поводья двух невероятных животных, которых я давно мечтала увидеть вживую.
Хадау – высокие и массивные звери крупнее лошади. Трехпалые мягкие лапы с когтями позволяли им быстро бегать, ловко прыгать, плавать – словом, комфортно себя чувствовать на всех землях Адаламена. Окрас короткой шерсти зависел от местности, где родился зверь. Тот, которому я гладила длинную шею, переливался на солнце от бежевого до огненно-рыжего. Его серый, с темно-коричневыми пятнами компаньон тянулся к Андре. Умнейшие и дружелюбные существа верно служили ездовыми животными, способными при необходимости постоять за своего хозяина. У асфиров они считались священными, и на всем континенте запрещалось убивать их без веской причины. Хадау имели удивительную особенность – страстную любовь к украшениям. Им явно нравилось, когда их наряжали, причем со вкусом. Чем богаче и изысканнее был подарок, тем в лучшем расположении духа пребывал зверь и охотнее слушался седока.
Маг протянул мне тяжелый бронзовый браслет с кусочками окаменелого дерева, влитого прямо
