экспансии человечества.
Джон Хаммер умер. Война, то затухая, то разгораясь с новой силой, длилась уже без малого тридцать лет. Дорога в дальний космос давно была открыта, но туда некому стало улетать. Новые поколения, рожденные в условиях жестокого противостояния Земного Альянса и Свободных Колоний, не могли погасить тот пожар, что вспыхнул до их появления на свет, а сам Табанов, уцелевший вопреки печальной статистике в сотнях кровопролитных боев, давно разучился лгать, равно как воспринимать ложь. Он утратил всяческие иллюзии, превратившись в жесткого, последовательного и логичного пятидесятилетнего адмирала.
– Сэр, мы приближаемся, – нарушил его мысли голос капитана крейсера. – Станция ответила на вызов, ее системы готовы к стыковке.
– Он не пытался вести переговоры или угрожать сопротивлением?
– Нет. Он вообще не выходил на связь. Со мной общался кибернетический мозг.
Табанов кивнул:
– Подготовьте десантный корабль, со взводом охраны. Передайте полковнику Штейнеру, чтобы он был готов к вылету через пять минут.
– Простите, сэр, но, на мой взгляд, взвода будет недостаточно…
– Оставьте, капитан, – отмахнулся от него Табанов. – Я знаю, что делаю и к кому лечу. Исполняйте приказ.
С резким неприятным шипением сжатого воздуха сработал механизм шлюзового затвора, отпирая многотонные створы герметичного перехода.
На просторной предшлюзовой площадке стоял один человек. Он не был вооружен и вообще мало походил на военного. В стерильном белоснежном комбинезоне, не скрадывающем, а, наоборот, подчеркивающем сухопарость старческой фигуры, он мог показаться жалким, одиноким и беспомощным, если бы не глаза, такие же пронзительные, ясные, как и у Табанова.
Стоило поймать их взгляд, как морщинистое лицо, крючковатый нос и тяжелые кустистые брови переставали играть существенную роль в восприятии облика этого человека, – черты его лица могли хранить неизгладимый отпечаток старости, но они не отражали его внутренней сущности, не говорили ни о чем, кроме физических примет возраста.
…Первыми в проеме открывшегося люка появились двое десантников. Они тут же заняли посты по обе стороны выхода из шлюзовой камеры, внутри которой все еще вихрился пар. Эти впитавшие космический холод конструкции вступали в неизбежную реакцию с поданным изнутри станции воздухом, влага из которого оседала на стенах и уплотнителях толстым мохнатым, но недолговечным слоем инея.
Пол переходной камеры тоже покрылся тонкой коростой наледи, но Табанов, появившийся вслед за авангардом десантной группы, шагал, как обычно, уверенно и размашисто.
Преодолев порог шлюза, он сделал еще несколько шагов и остановился напротив старика, одетого в белоснежный комбинезон.
Сзади занимали позиции молчаливые, сосредоточенные бойцы десантного взвода.
