глаза.
…Маша Баранцова сидела на кровати, обложенная со всех сторон подушками, и в задумчивости изучала тарелку с недоеденным завтраком.
Шла вторая неделя с тех пор, как она вернулась в этот мир – оттуда, где её ждали отец, мама и брат. И иногда ей приходила в голову мысль что может быть ей было бы лучше остаться там, с ними… Ведь она теперь одна одинешенька…
Тем не менее она выздоравливала. Профессор Ромп приехал в назначенный срок и, кажется, несколько расстроился, что больная к тому времени уже пошла на поправку, не дожидаясь его участия. Он велел Капитолине Ивановне кормить ее куриным бульоном и жидкой рисовой кашей и прописал полный покой. Затем сварливо принял внушительный гонорар и поспешил на вокзал, чтобы успеть на обратный поезд в Берлин – лечить высокородных аристократов – всех этих «фонов» и «цу»; чьи мозги испортило вырождение и близкородственные браки – а также алкоголизм и сифилис.
Мария тяжело вздохнула, проглотив подкативший к горлу ком… Смерть отца казалась невероятной, невозможной… Казалось он сейчас откроет дверь и скажет…
Болезненная тошнота подступила к горлу, когда Мария вспомнила его последние слова, обращенные к ней… Матерная брань достойная грязного мужика! Надо заставить себя не думать об этом! Она любила папу, и он любил ее. И ничто не может этого изменить!
Было еще одно обстоятельство которое лишало ее покоя – Дмитрий. Он не приходил, не присылал узнать о ее здоровье. Почему же её будущий муж не написал хотя бы письмо? Где он? Петербург никогда не был особо здоровым местом. Вдруг он заразился чем-нибудь и сейчас умирает в больнице для бедных? Может, он просто валяется беспомощный на койке в своем подвале, не имея сил позвать на помощь?
Девушка вздохнула и оттолкнула от себя поднос. Ее уже тошнило от одного вида куриного, бульона.
Через несколько минут в комнату вбежала запыхавшаяся Марта… Мария почувствовала зависть. Марта может ходить и бегать. Или болтать на кухне с Глашей и выпрашивать у нее горячую ватрушку. А она прикована к постели, беспомощна и в полном отчаянии.
– Марта, подай мне, пожалуйста перо и бумагу. Я напишу записку а ты подожди здесь. Отнесешь по адресу и отдашь лично в руки.
Мария вскочила с постели, потянулась к чернильному прибору и… И тут же почувствовала сильное головокружение, перед глазами замелькали черные точки, как снежинки в метель. Колени подогнулись. Она очнулась лежащей на полу. Над ней склонилась испуганная Марта.
– Зачем вы встали, Мария Михайловна? – всплеснула она руками. – Вы упали в обморок! Вам нельзя вставать. Так сказал доктор. Капитолина Ивановна заругает меня если узнает…
– Не узнает – я никому не скажу – лучше помоги встать! Я кому сказала, – прикрикнула Маша. Иди сюда и помоги мне.
Через несколько минут Маша лежала в постели белая как полотно и изможденная, как будто пробежала пару верст.
– Ну вот. Я встала и сама вернулась в постель. Вечером я снова попытаюсь это сделать.
