ученые разных стран, разных континентов. Все они пытались структурировать ее и выражали осторожный оптимизм по этому поводу. Особенно преуспели наши соотечественники, у которых тяга к сверхъестественному в крови, как и у руководителей страны. Они стали первооткрывателями явления «аквакоммуникации», на основе которой была разработана методология и технология создания интеллектуальной системы, превосходящей по адекватности и быстродействию американский суперкомпьютер IBM Watson. Только, где она, эта система? Где компьютеры?
А другие исследователи в других странах с не меньшим энтузиазмом доказывали обратное, называя первых лжеучеными. У меня чтение этой литературы вызывало сложные чувства, будто выкурила неправильный косяк. Я понимала, что все это – околонаучные бредни. Новая шняга. Набор откровенной чуши, чередуемой с очевидными банальными фактами, логическими ошибками. Полным отсутствием доказательств и ссылок на независимые источники, которым можно доверять. И что за красивыми словами ничего не стоит и не лежит. Сокровенная хренотень. К тому же, ошибки псевдоученых всегда преднамеренны, в отличие от ошибок честных исследователей. Все это заставляло быть осторожной в оценках. Однако если руководствоваться знаменитым правилом Карла Поппера, то любое научное заявление можно считать научным. А истинно оно или ложно – вопрос дальнейших исследований…
Между тем, структурированная вода задевала за живое, цепляла. Вызывала интерес у профессионалов из-за фантастических возможностей, теоретически заложенных в ее природе в случае успеха. Наконец, проблема другой воды не являлась хобби ни для Тихона, ни для Дарвин. Ни, тем более, для кремлевской креатуры. Это был госзаказ, который обещал всем долгую комфортную жизнь в науке, потому как хорошая работа – это вообще не работа. А другим, если повезет, бессмертие…
Я старалась не думать о перспективах и с отвагой патологоанатома погрузилась в работу, которую мне поручала Дарвин. И тешила самолюбие смутной мыслью, будто в любой научной подделке скрыто нечто подлинное.
Кроме аппаратуры, представленной в избытке мировыми брендами, и специальной литературы, ТиТиПи с Дарвин собрали в Лэбе группу достойных специалистов. Ученая публика днем и ночью трудилась в поте лица за приличное вознаграждение, добавляя в дистиллированную воду всевозможные добавки на основе глицерина и других криопротекторов. Примерно так, как добавляют антифризы в жидкость для стеклоочистителей зимой. Только глицерин или метиловый спирт в кровь не добавишь.
Изолированные органы биглей-доноров перфузировались криопротекторами, а после подвергались заморозке. Хранились нескольких суток, иногда недель, даже месяцев. Потом размораживались и трансплантировались биглям-реципиентам с одновременным удалением собственного сердца или почек. Эта дорогостоящая, трудоемкая и сложная процедура позволяла корректно оценить эффективность консервирующего раствора.
