аточно сильного галлюциногена под названием «пыль ангела». Неправдоподобно яркие и сочные краски фантастических цветов самых вычурных форм сменялись, словно в калейдоскопе, то распускаясь из белой точки в огромный многоцветный ковёр, колышущийся под дуновением невидимого ветерка, то опять сворачиваясь в маленькое, белеющее в кромешной темноте пятнышко, и оставляли ощущение лёгкой грусти от невозможности запечатлеть всю эту красоту. Нежные лучи солнца, изящно вытягиваясь, ласково прикасались к моему лицу, вызывая сладкую дрожь, и, подсознательно понимая, что это всего лишь сон, я отчаянно хотел остаться в нём навсегда. Но словно чья-то безжалостная рука переключила мозг на другую частоту, выдернув меня из волшебного сада и бросив в мрачную преисподнюю, наполненную отвратительными кошмарами, и, совершенно измочаленный неравной борьбой с многотонной громадой мрака, обрушившейся на меня, я сделал сверхъестественное усилие и проснулся, обливаясь вонючим липким потом.
Меня встретили такой же, как вчера, мир и новый день, отличающийся от предыдущего только цифрой в настенном календаре, с которого понимающе и грустно-иронично взирал глянцевый Микки Рурк. Наверное, мне на самом деле уже несколько веков, потому что за три десятка лет так устать от жизни невозможно. С трудом приподняв слипшиеся от гноя веки, я ощущал себя глубоким стариком, приговорённым к бессмертию, на пороге ещё одного дня, без всякой надежды на избавление. Хотелось бы посмотреть на наркомана, которому пробуждение доставило бы искреннюю радость. На мой взгляд, такое даже теоретически невозможно- всё равно, что радоваться изгнанию из рая в грязь земли. Посетивший однажды чудесное многоцветье Эдема стремится вновь и вновь попасть туда, но, так же как луна имеет тёмную сторону, так и рай грозит обернуться адом для проникшего в него украдкой. Билеты туда непрестанно дорожают, и в первую очередь платить приходится своим здоровьем- и физическим, и психическим. Вчерашний полёт утром оказывается только иллюзией, а, на самом деле, это падение на неземную глубину, где отметками служат деления на шприце. Расхожая истина «однажды наркоман- всегда наркоман» вдруг приобретает свою реальность, и как ни пытаешься себя убедить, что не ты для кайфа, но кайф для тебя, зависимость от наркотика неизбежно сводит круг интересов до минимума, сужая мир до острия иглы.
По утрам я частенько ловил себя на подобных мыслях и иногда даже решал прибегнуть к кардинальным мерам, вырваться из этой колеи, но только… завтра. Поэтому усилием воли я выключил свой разум, еле слышным голоском пытавшийся воспользоваться моим состоянием, напоминающим бельё, пропущенное через центрифугу стиральной машины, и втолковать мне, что я живу неправильно. Сейчас у меня нет ни сил, ни желания что-то менять, но ведь это никогда не поздно. Или я ошибаюсь?
Протянув руку, я дотронулся до луча солнца, пробивавшегося сквозь узкую щель между тёмными шторами, словно лазером разрезая их пополам, и поразился, насколько он плотный, хоть кромсай его ножом на куски. Контрастная граница света и тени приковала моё внимание и, как завороженный, я поднимал мгновенно белеющую ладонь к центру луча, отрубая его часть, чтобы тут же, отдернув руку, увидеть его целым и невредимым. Очарованный этими метаморфозами, я не сразу заметил, что по лучу крадётся, гримасничая и злобно ухмыляясь, отвратительный карлик в нелепом шутовском колпаке, старинном камзоле и смешных полосатых носках. Ужас сковал моё тело, но уже в следующее мгновение чётко и ясно сработала мысль, подсказывающая, что нужно делать. Словно подброшенный пружиной, я метнулся к окну, резко задернув шторы и обрубая луч в самом начале. Гном, потеряв площадь опоры, с писком рухнул вниз и, ударившись о валявшуюся на полу видеокассету, лопнул и исчез в маленьком облаке дыма.
Обессиленный после такого бешенного всплеска энергии я повалился обратно на диван и, дрожащими руками вытащив из мягкой чёрной пачки с монограммой «JPS» сигарету, закурил. Табачный дым вызвал лишь отвращение, наполнив пересохший рот противной горечью, и я раздражённо затушил окурок в пепельнице. Тяжко вздохнув, я начал морально настраиваться на изнурительный суворовский марш-бросок в ванную комнату- сколько ни валяйся на диване, а, рано или поздно, вставать всё равно приходится.
Переход мне удался практически без потерь и с первой попытки, но, проползая через прихожую и мельком глянув на своё отражение в огромном зеркале во всю стену, я испытал тихий шок. Конечно, я знал, что будет плохо, но не знал, что так скоро… Вид человекоподобного мутанта на полусогнутых тоненьких ножках и тусклый взгляд заплывших серых глаз на бледном до синевы лице просто убил меня наповал. Этого урода в зеркале вполне можно было использовать в качестве наглядного пособия на лекциях о вреде наркомании- может, кто-то и задумался бы о реальной цене блаженства. Настроение, и без того нулевое, упало в такой минус, что даже зашкаливать стало, и тошнота тугим комком подкатила к горлу. Последние метры до ванной я преодолел одним рывком и, бросившись на колени перед унитазом, долго и тяжко блевал, освобождая отказавшийся работать желудок от остатков весёлого ужина в моем любимом баре «Норд» – воистину, бесплатных пирожных не бывает.
Открыв
