событий, но поняв, что их не последует, поочередно вернулись к своим делам.
Мужчина в пальто дождался пока последняя пара глаз администратора за стойкой не переключится на подошедшего со странно дергающейся головой постояльца и только после этого перевел тяжелый взгляд на курьера. Тот ещё сильнее задрожал, прикусив нижнюю обветренную губу. Тонкая струйка крови побежала вдоль гладкого подбородка. Бурая капля сорвалась вниз и разбилась о мокрую туфлю. Вспомнив о поставленной ему кем-то задаче, он мимолетом глянул на прижатый к его груди пакет, потом снова на получателя в кресле и медленно, как пойманный вор, оцепеневший перед дулом ружья, поставил его на пол.
Курьер выпрямился и вновь протер вспотевшее лицо грязной тряпкой, окончательно измазавшись в цвет золы. Через несколько секунд нарастающего напряжения тактичный жест рукой указал на выход. Сигнал до парня дошел не сразу. Он испуганно глядел на то место, где только что была рука, и только потом встрепенулся, несколько раз судорожно кивнул и, вытирая подбородок, поспешил уйти из зала гостиницы.
Через несколько минут после его ухода мужчина в черном пальто встал со своего кресла, сунул одну руку в карман, другой схватился за ручку пакета и направился к туалету. Там он проверил наличие торчащих из-под дверей ног и вошел в крайнюю из кабинок. Из пакета он вынул небольшую колбу с прозрачной жидкостью, за ней шприц и заправил в него содержимое. Прикрыв иглу крышкой, он отправил ее во внутренний карман пальто. Движения отточены до автоматизма, как у опытного часовщика, почему времени потребовалось куда меньше, чем на ожидание курьера. Собрав все использованные фрагменты обратно в черный пакет, он оставил его за унитазом и вышел из туалета. Перед уходом он оставил карандашом еле заметный треугольный значок у ручки двери.
Спокойно взбираясь по лестнице, он по пунктам проверил план, листая картотеку в офисе своей памяти.
– Паш! Паша! – послышался восторженный женский голос за спиной.
Обернувшись, он увидел стройную темноволосую девушку с большими карими глазами и потрескавшимися на морозе губами, скрывающими улыбку с ненормально острыми клыками. На розовой коже виднелись два заживших белесых шрама на скулах. В тот день она прогуливалась по парку недалеко от дома, назло надвигающимся тучам, и как ни странно попала под сильный ливень, наверное, самый сильный, что когда-либо опускался на город. В попытке спрятаться среди деревьев, она побежала через кусты, где одна шальная ветка располосовала ее лицо, оставив ещё одну историю в памяти.
– Откуда ты…
– А здороваться тебя не учили? – она резко оборвала его, не дав закончить вопрос. В ответ она получила только пару удивленных, как при виде чего-то невозможного, глаз. – Давай сначала я: здравствуй, Павел, – она присела в реверансе, оттянув пальцами края джинсовой куртки. Паша сглотнул
