кабинета открылись, и показался мой товарищ с приюта Лёнька. Я взял его в свою команду заместителем, и он ни разу меня не подвёл за все эти годы.
– Ну что? – Нетерпеливо произнёс я, встав с кресла.
– Ничего Марк, – Лёня отрицательно покачал головой.
– Быть такого не может! – Взорвался я, ощущая беспомощность. – Сколько нам ещё нужно искать!
– Марк, тебе не приходило в голову, что она мертва? Прошло столько лет, поиски затянулись. Если бы она была жива, нашла бы тебя.
– Я сменил имя, фамилию. Я купил свою родословную! Того пацана не существует. Она не умерла, я это знаю.
– Мои люди вытрясли душу из её родителей. Никто ничего не знает. Её нет Марк, пора бы это уже принять.
Я не слушал его. Он не понимал о чём говорит. Вера не мертва, она найдёт выход из любой сложившейся ситуации. Я обещал вернутся, но она не дождалась и ушла, и все эти годы меня не отпускало чувство вины.
– Пусть приготовят машину.
Коротко приказал я, отвернувшись к окну, стал смотреть на вечерний город. Это была не любовь, я вообще не знаю способен ли испытывать подобное чувство. Мои отношения всегда скоротечны и предсказуемы. Ресторан, дорогой подарок, номер в отеле, всё банально и просто. Девушки обожали появляться в моём обществе на людях, пусть только на вечер, этого достаточно. Однажды я пытался построить серьёзные отношения, но не вышло, я ведь не способен на чувства, так говорили все девушки когда я покидал номер отеля не оборачиваясь. Вера была моим близким человеком в котором я нуждался, и ради неё я сделал всё это, стал тем кем можно гордится.
Лёня вернулся, сообщив что машина ждёт у входа.
– Ты едешь со мной.
Рявкнул я, и поспешил покинуть кабинет.
****
Родители Веры жили в Некрасовке, в обшарпанной пятиэтажке. Моя охрана прошла, вперёд открыв старую дверь подъезда. Как только я вошёл в дом в нос ударил удушающий запах мочи и дерьма. Здесь не жили, эти люди выживали, как умели, и никто не пытался даже что-то изменить. После стольких лет, я всё же решился посмотреть в глаза этим людям, которые уничтожили своего ребёнка.
Дверь нам открыла старуха в грязном и местами рваном халате, скривив своё опухшее лицо от чрезмерных возлияний. Как я не всматривался в это рыло так и не смог разглядеть общих черт Веры с этой женщиной. Хотя как тут можно что либо увидеть в этом раздутом «Нечто».
– Чаво надо?
Услышав её скрипучий прокуренный голос, я поёжился. Её облик, адская вонь и этот отвратительный говор, славный набор для выживания в этих местах.
– Вера, – Я вышел вперёд, встав в шаге от неё. – Где ваша дочь?
– Каждый день сюды приезжают спрашивать за неё, и я уже говорила, что не знаю! Три года назад появлялась…
– Что? – Рявкнул Лёня, – Но вы же говорили что не видели её с того дня как она сбежала!
