пора. А к вам надолго, наверное. На пару месяцев уж точно.
– Здорово! – и прежде, чем я удивился ее воодушевлению, девушка пояснила, – значит, увидишь не только серый и хмурый Юблеч, но и весенний, яркий!
Если честно, уходить мне не хотелось. Девушка мне нравилась. Она была хорошенькая, живая и смешливая. Ничуть не манерничала и, что самое главное, не впадала в ажитацию от моего облика. Но повода задержаться я не нашел, а она не настаивала.
Но, прощаясь, все же сказала:
– Что ж, если возникнет вопрос, чем заняться долгим холодным вечером, знаешь, куда заглядывать! Ой!
Осознав двусмысленность сказанного, смутилась и засмеялась. Я улыбнулся в ответ и совершенно искренне ответил:
– Обязательно!
Мы простились и только через пару кварталов, борясь со встречным ветром, рвущим на мне одежду, и чемоданом, не желающим катиться по обледеневшему тротуару, я понял, что имени ее так и не спросил. Но, по крайней мере, теперь переезд в город, оказавшийся таким неуютным, казался оправданным!
2. СТЕФАН
Вообще-то, если Стефан и собирался к морю, то уж никак не в конце января и не в Юблеч. Но судьба распорядилась по-другому, когда раздался звонок, и профессор попросил его прийти в институт.
– Аурику я тоже позвал, так что будьте готовы!
Да, тактичность никогда не была сильной стороной профессора, несмотря на почетную занимаемую должность. Или, может, напротив: когда так долго имеешь дела с многочисленными проявлениями эмоций, то невольно абстрагируешься и перестаешь придавать значение тому, что преходяще? Неужели профессор уже сделал выводы касательно его чувств к Аурике?
Но, несмотря на предупреждение, Стефан все равно почувствовал, как екнуло сердце при виде разноцветных прядей, выбивающихся из-под вязаной шапочки. И лилейно-бледных щек. И ясных глаз, в которых засияли веселые искорки, когда их взгляды встретились. Мучительно видеть, что тебе рады, но не в том качестве, как хотелось бы.
– Что-то случилось? – спросила Ау Стефана после радушного приветствия.
– Не знаю, пойдемте на кафедру.
Профессор уже расхаживал по периметру кабинета, то и дело натыкаясь на углы столов и рискуя сбить папки, наваленные на них. В углу с блокнотом и ручкой примостилась пани Карская, рассеянно наблюдавшая за перемещениями своего начальника.
– Друзья мои, – заявил профессор, как только прибывшие расселись, – обойдемся без предисловий. Ситуация в Юблече обострилась, поэтому было принято решение на время второго семестра перевести вас туда. С вами, пан Левандовский, мы уже обсуждали подобную перспективу, что же касается вас, Аурика…
– Я не могу, – поспешно перебила она.
Профессор вздернул кустистые брови:
– Вот как? И вы даже не выслушаете, что там происходит?
– Я могу выслушать. Но поехать не смогу все равно. Я…, – Аурика смешалась и умолкла.
Стефан прикусил губу. Неужели она отказывается,
