задавался вопросом, почему она попросила тебя потребовать право на престол только после ее смерти? Почему она писала тебе, но не говорила нам, что у нас есть брат?
– Она защищала тебя и репутацию королевской семьи. Она была…
– Королева Намани, – произнес принц Зуфар сквозь стиснутые зубы, – была эгоисткой, которая думала только о себе. Я уверен, она писала тебе только для того, чтобы тебя разозлить. Она не думала о последствиях для тебя, для себя и для любого из нас. Она жестоко обманула тебя, заманив сюда, хотя знала, что из этого ничего не выйдет.
– А если я все равно расскажу правду? – Адир ненавидел горечь в своем тоне. Он годами издалека наблюдал за семьей своей матери. Слова королевы Намани о том, как избалованы ее дети и как они не заслуживают уважения и привилегий, полагающихся ему, снова вспыхнули в его памяти.
– Я не буду реагировать на твои угрозы, шейх Адир. Открыв правду, ты опозоришь только себя и королеву. Уходи. Иначе тебя выкинут отсюда мои охранники. Если бы ты не был обыкновенным ублюдком, ты бы не стал угрожать моему отцу во время траура.
Вглядываясь в ночь, Амира Галиб подумала, что ее жизнь такая же пустая и мрачная, как эта темнота.
Ей двадцать шесть лет. Она должна выйти замуж за принца Зуфара и стать королевой Халии. И это ее совсем не радует.
Она фыркнула и улыбнулась в темноту.
Ох, она становится болезненно угрюмой. Это результат избиения отцом и пятидневного заточения в комнате.
Амира наврала своей подруге, Галиле, заявив о том, что из-за врожденной неуклюжести она врезалась в колонну и ударилась о нее лицом. Она не забывала о том, что принцу Зуфару нет до нее дела. Она всего лишь средство достижения целей для ее одержимого властью отца.
У нее стало еще меньше свободы во дворце Халии, чем в собственном доме, который напоминал клетку. Здесь за ней постоянно следили.
Однако не важно, что она будущая королева. Ей надо сбежать отсюда. Хотя бы на несколько часов.
Не сумев найти фонарик, который у нее явно конфисковали слуги отца, Амира снова посмотрела в окно. Она вспомнила, что под окном имеется короткий прямоугольный выступ, отделяющий окно от нижнего этажа. Он достаточно большой, чтобы она встала на него обеими ногами.
Оттуда она спрыгнет на следующий выступ.
А потом прыгнет на изогнутую лестницу с другой стороны, которой не пользуются даже слуги и персонал. И тогда она на время освободится от охраны, своего отца и своих обязательств.
Она может пойти на конюшню, подкупить молодого конюха и покататься на кобыле, с которой на днях познакомилась. И еще она может побродить по изящным, ухоженным садам покойной королевы Намани.
Несколько часов Амире удастся делать все, что она хочет.
Ей надо только задержать дыхание и выпрыгнуть из окна.
С бешено колотящимся сердцем она залезла на подоконник. У нее дрожали ноги, она вглядывалась в темноту и слушала ночные звуки. Тихое лошадиное ржание, мягкий плеск воды в знаменитом
