он владеет языком,
Ему в теории ругательства знакомы,
Но повторять не станет и тайком.
Пора взросления меняет круто нравы.
Жаль у Фомы осталась прежней стать:
И в час серьёзный, и в момент забавы
Никак не может, чтоб не накричать.
Таким вернулся он в село родное.
Ерёму первым делом повстречал.
На радостях исторг ему такое,
Что детства друг ладони не подал…
Однако в память о делах старинных
Предупредил он вежливо Фому:
– На будущее не ходи в кретинах
И бескультурья не гони волну!
Урок – не впрок! Фома всё так же дерзок,
Нигде свой «не фильтрует он базар».
Со стариком всегда предельно резок
И к детям проявляет тот же дар.
И вдруг, чудесным образом исправлен.
За каждым шагом: – Извини! Прости!
И даже будет несколько подавлен,
Коль не с кем поздороваться в пути…
Ерёма и ушам своим не верит.
Да и совсем не врут ему глаза:
Открыл Фома старушке в доме двери.
При этом ей: – Пожалуйста! – сказал.
– Давай, колись, откуда что приспело?! –
Без экивоков друга он спросил.
– Жена, видать, ругаться не велела?
Или таблетку, может, проглотил!
– Всё хуже, друг, – в лице Фома лиловый.
Я в карты проиграл «под интерес»!
Не зная, что умеет участковый
Вести подобный воспитательный процесс…
Телезритель
Таращить взор на отдыхе приятно,
Когда экран широкий и цветной,
И голос диктора размеренный и внятный
В события уводит за собой!
Ещё Фома и фильм найдёт в программе.
Попутно чай разводит молоком,
Прекрасно зная, что за небесами
Летает спутник, думая о нём!
Совсем иначе детство проходило.
Давали гривенник не всякий раз ему:
Кассир чтоб без билета пропустила,
Афиши разносил ей по селу.
Киномеханик брал и на другое,
Когда народ про клуб стал забывать:
Занятие нашли себе ночное –
Антенны телевизоров сбивать…
И всё же победила Телемуза –
В клуб на сеанс никто уж не зовёт.
Да и зачем? Коль, наедая пузо,
Всяк фильмы смотрит там же, где живёт!
Фома попутно оценил отвёртку,
Когда ремонт освоил кое-как.
Наладит в телевизоре развёртку:
– Гони за то, хозяйка, четвертак!
Да вот беда, пропал вдруг повсеместно
Отечественной сборки телехлам.
Тогда
