думаешь, что вот это кислое, – палец Джаеша ткнулся в направлении одной из мисочек Савитри, – или это вязкое, – передвинулся палец на следующую тарелочку, – лучше овощной лазаньи? – он хмыкнул и, отрезав очередной кусок, отправил его в рот. – Очень нежно…
Девушка, открывшая было рот, чтобы возразить, сбилась на слове «нежно» и задержала взгляд на мужских губах, некстати вспомнив иную нежность. Мысленно обругав себя, она преувеличенно воинственно заявила:
– Обычное варёное тесто с овощами! – нелестная характеристика для одного из самых популярных блюд Италии, но её это не смутило. – Смотрите! Наша еда – это как поэма! – Савитри отломила большой кусок лепёшки и начала накладывать на неё маленькие порции из каждой тарелочки, приговаривая нараспев: – Нейтральный вкус риса являет собой основу, как будние дни нашей жизни. Сладкий и острый манговый чатни – как яркая радость жизни. Горькая тыква – как неизбежные разочарования, без которых мы и не знали бы, что такое сладость. Маринованные и солёные овощи, как слёзы, – необходимый элемент, чтобы видеть мир незамутнённым взглядом. А терпкий и вяжущий вкус тамаринда спаивает воедино все радости и горести, делая нашу жизнь цельной и гармоничной, – девушка замолчала и засопела, старательно поправляя пять крошечных горочек на лепёшке, после чего, совершенно не задумываясь, свернула её уголком и поднесла ко рту опешившего Джаеша. Помедлив секунду, пока Савитри балансировала едой, стараясь не пролить искавший лазейку соус, он всё-таки открыл рот и принял угощение, коснувшись губами тоненьких пальцев.
Это прикосновение вернуло Савитри из детских воспоминаний, куда она ушла благодаря рассказанной присказке мамы, и она с ужасом поняла, что Джаеш только что дотронулся губами до её руки.
– Что вы делаете?! – Савитри вскочила и выставила указательный палец, нацелив его точно в грудь сдерживавшего улыбку мужчины.
– Я? Ем, – невозмутимо ответил он. – А вот что делаешь ты, Савитри Далмия? – сделав акцент на слове «ты», он окончательно смутил девушку, которая только что поняла, что она сама кормила его.
– Извините… – Савитри растерянно опустилась на стул, пряча глаза. Было ужасно стыдно. Как? Как она могла так забыться, чтобы кормить постороннего ей человека? Как оно обычно бывает, сознание тут же напомнило все её оплошности в отношении Джаеша. Объятия, поцелуй, кормление. «Дальше что?» – едко вопросило воспитание традиционной девушки, вызвав на щёки ярко-алую краску смущения и вины.
– Мне понравилась твоя присказка, – спокойный мужской голос прервал самобичевание, и Савитри исподлобья глянула на Джаеша – не шутит ли?
Он не шутил. По покрасневшему лицу Савитри Джаеш прекрасно понял, какие мысли бродят в её голове, и ему не понравилось такое самоедство. Он знал рамки приличий для придерживающихся традиций девушек и видел, что Савитри относится именно к таким, поэтому и постарался сменить тему на более безопасную.
