протянула я. – А кто на вас напал?
– Богиня Иштар, олимпийская стерва. Блудница – каких поискать! – с ненавистью проскрипела горгулья зубами. – Чуть что не по ней: «Выведу мЕ-Ертвых, будут есть живЫ-Ых»… – с неприязнью передразнила она. – И ведь вывела, тварь! И Марс еще, Арес по-ихнему…
– Это который бог войны?
– Да какой он бог! Горе луковое, а не бог! Так, мальчик для битья… Жениться по любви и то не смог, – горгулья зло рассмеялась. – Однажды в Минерву влюбился и попросил еще одну олимпийскую страдалицу Перенну посодействовать… А когда обряд закончился, опаньки, а под вуалью сама дряхлая Перенна! Так над Марсом во всех небесных мирах потешались – и в Ирии, и в Олимпе, и в Асгарде, и там, где про эту часть небесного сектора не слышали. А идею Перенне подкинул Один, прадед твой, – упрекнула она меня.
– Да я вообще не при делах! – открестилась я. Еще не хватало, чтобы они свои разборки на меня повесили.
Горгулья махнула рукой:
– Да ладно, – простила она меня. – Кто ж знал, что этот коротышка таким злопамятным окажется. На Валгаллу напасть кишка тонка, так он на нас отыгрался.
– А почему на вас? Вы к их разборкам каким боком?
– Валькирии – дочери Одина, а бабка твоя Брунгильда – старшенькая. Брунгильда – самая любимая, Ахиллесова пята. На кого ж еще нападать? Не на чистокровных же богов, от них можно ответочку получить. Тебя только успела спасти. Там, в соседнем измерении, у одной женщины как раз мертвый ребенок родился. Пристроила, пока тут все не закончится. Вернулась, а тут ТАКОЕ! – горгулья снова остановилась, вспоминая тот страшный день. – Я как раз под эту проклятую завесу попала, самым краешком, еле выбралась. Кстати, не чаяла свидеться, – призналась она. – По дороге мы с тобой в ловушку попали, меня так в клочья, – горгулья рассыпалась на камушки, которые через секунду обратились в змей, змеи сплелись в клубок, собравшись воедино, и через мгновение живая и невредимая шагала впереди меня.
– Круто! – от вида змей мне слегка поплохело, но я мужественно держалась.
– И тебе досталось.
– Выжила. Болела только долго.
– Главное, выжила. И вернулась. И спасешь всех.
– А с чего ты решила, что я смогу чем-то помочь?
– Я много раз пробовала отсюда выбраться, не вышло. А ты прошла. Теперь знаю, иначе и быть не могло – норны не ошибаются.
– А норны – это кто? – решила я уточнить.
– Богини судеб. Урд, Верданди и Скульд – прошлое, настоящее и будущее. Тетки твои крестные. Родственницы, кстати. Только это еще те извращенки, так что с напророченными приключениями поосторожнее, – криво усмехнулась горгулья.
Дальше какое-то время шли в скорбном молчании. Горгулья с болью в сердце, помянув моих родственников, а я…
Буйную фантазию моего воображения требовалось переварить. Естественно, ни о каком трауре с моей стороны речь не шла. Для меня все эти боги, канувшие в лету, были не более чем вымысел. Я вообще по жизни атеист. Но
