о том, что с ней происходило. Сам он тоже не любил говорить, так что они постоянно оказывались в подобной тишине. Грег видел в глазах Кейтлин любопытство, но не спешил на него отвечать – боялся, что невзначай произнесёт что-то не то. С другими он легко разделял прошлое и настоящее, но другие были будто бы за стеной, а Кейтлин – здесь, внутри него. Он то и дело путал имена у себя в голове, то и дело ждал, что Кейтлин произнесёт что-то, что могла бы сказать только Милдрет – но этого никогда не происходило. Или почти никогда. По крайней мере, такое случалось настолько редко, что Грег ничего не замечал.
– Расскажи о себе, – попросил Грег наконец, продолжая разглядывать её.
Кейтлин пожала плечами.
– Ты знаешь обо мне всё. Лучше расскажи о себе.
Грег улыбнулся. Хотелось ответить то же самое, но приходилось напоминать себе, что Кейтлин спрашивает, скорее всего, не о прошлом, а о том, что происходит сейчас.
– Где ты работаешь? – уточнила наконец Кейтлин.
Грег улыбнулся краешком губ.
– Я пишу.
Брови Кейтлин поднялись вверх.
– Замки, – уверенно сказала она.
– Нет, – Грег качнул головой, – первая работа была по Камбрии, да. Потом Лондон. И в следующем году будет Париж.
– Я почти угадала, – Кейтлин задумчиво улыбнулась, соотнося что-то у себя в голове. – А почему именно так?
– Мой отец увлекается историей, – произнёс Грегори то, что говорил всегда, и то, что ему самому впервые показалось враньём.
Кейтлин разочарованно покачала головой, но ничего не сказала. Иногда Грегу казалось, что Кейтлин помнит всё. Что видит его насквозь.
На какое-то время разговор снова заглох. Принесли ростбиф с картошкой и розмарином. Они ели, то и дело поглядывая друг на друга, и Грег чувствовал, что с каждой секундой всё более невыносимо становится просто смотреть – хотелось касаться волос Кейтлин, её щёк, чувствовать, что она в самом деле живая.
Кейтлин отставила тарелку в сторону и, наклонившись вперёд, негромко произнесла:
– Поцелуй меня.
От этой тихой просьбы, звучавшей почти как приказ, по телу Грега пробежала дрожь. Он тоже наклонился вперёд, вглядываясь в лицо Милдрет, но не касаясь её губ. Горячее дыхание скользило по его собственным губам, а затем Грегори обдало жаром, когда Милдрет жадно впилась в его губы, куснула, требуя больше, требуя внимания к себе, сводя с ума и срывая остатки тормозов.
Грег думал, что поцелуй, если он и случится, будет нежным – потому что эту Милдрет хотелось беречь, холить изо всех сил – но стоило к ней прикоснуться, как всякие мысли улетучивались из головы, и хотелось уже просто втиснуться в неё, поглотить целиком.
– Я люблю тебя… – прошептала Кейтлин, оторвавшись наконец от его губ. Они соприкоснулись лбами, и Грегори закрыл глаза, просто наслаждаясь этой близостью и теплом. – Поехали к тебе.
– Ничего не будет, Мел…
– Всё
