Новгородкин. – Мы бы враз танк вытащили.
Тимофеев стянул с головы шлем, вытер рукавом вспотевший лоб.
– Командир, может, по радио связаться с бригадой? – Глядишь, тягач пришлют…
– Аварийщикам, пожалуй, сейчас и без нас жарко, – нехотя ответил Кульга и крикнул радисту: – Виктор, что слышно?
Скакунов показался в верхнем люке:
– Товарищ старшина, связаться не удается. Бригада не отвечает… Где-то рядом идет танковый бой. Слышу приказы и команды, кто-то горит и зовет на помощь… И еще наши докладывают, что подбили десять немецких машин.
Кульга быстро взглянул на поверженное дерево, определяя на глаз, сколько может выйти из него бревен, и придирчивым взглядом окинул дорогу, откуда могли нагрянуть немцы. Дорога была пустынна. Он повернул голову в другую сторону и застыл, удивленно расширив глаза. Потом на его лице удивление сменилось радостью. По дороге от домика лесника катила подвода. Старик шагал впереди, держа лошадь под уздцы, старуха семенила следом. На подводе навалом лежали свежие бревна нового сруба.
– Братцы, старик сарай разобрал! – воскликнул Данило.
– Вот это дает!..
Подвода свернула с дороги и направилась к засевшему танку. Лесничий с двустволкой за плечами, покрикивая на лошадь, прибавил шагу. Кульга, вогнав топор в поверженную сосну, бросился навстречу щедрым хозяевам. Ему хотелось обнять, расцеловать старика и старуху, но бывший партизан гражданской войны, разворачивая подводу у болота, незлобно прикрикнул на командира танка:
– Сгружайте бревна – и под гусеницы!.. Вояки, растуды вашу… Эдак вас тут и немцы, чего доброго, в полон с новенькой машиной заграбастают!..
Глава девятая
1
Летний день быстро шел на убыль. Длинные тени пролегли вдоль дороги, как бы указывая стрелками направление пути. В приоткрытые люки врывался свежий воздух, принося аромат цветов, сосновой хвои и грибов. В лесу темнело быстро, и синие сумерки выползали из глухих чащоб, стлались по низинам, и лишь стволы берез, как нарисованные мелом на школьной доске белые линии, светлели на темном фоне густой зелени.
– Кульга, возьми, пожуй, – Новгородкин протянул старшине ржаной сухарь. – А то в брюхе сплошное бульканье.
Григорий с удовольствием откусил от сухаря кусок, не спеша стал жевать. Таких бы десяток да еще кружку кипятка, можно бы и подзакусить. Григорий повертел в пальцах половину сухаря и сунул его водителю.
– Клим, замори червячка.
Тот, сунув в рот остатки сухаря, сказал грустно:
– С горючим хана, командир.
– Перетерпится, – ответил Кульга, считая, что Тимофеев говорит о еде.
– Мы перетерпим, а машина нет. Горючее, говорю, на исходе.
– Горючее?
– Далеко не протянем.
Кульга задумался. Выбраться проселочными путями к Черехе
