из-под контроля, и я не знаю, что делать дальше.
– Так что же ты создал такое? – в ужасе спросил я.
– Это нечто подобия шариков. Кстати, они сами принимают для себя оптимальные размеры и формы из той массы, которую мне удалось приготовить. На вид они похожи на шарики из хрусталя. Свободно перемещаются в пространстве. Могут говорить, смеяться и проявлять разные человеческие эмоции.
– Так значит, тот колобок, который мне дал подержать нищий в сквере, является продуктом твоей научной деятельности? – спросил я, приходя ещё в больший ужас.
– Да, – ответил он. – Дело в том, что около четырехсот шаров вылетело в открытую форточку, когда ночью непроизвольно сам открылся холодильник.
– И сколько же у тебя этих шаров?
– Уже более двух тысяч. Но они продолжают размножаться, отделяя от себя часть созданной мною массы. Неделю назад они попросили меня увеличить производство массы, но я им сказал, что у меня нет денег для покупки нужных для этого ингредиентов. И знаешь, что они сделали?
– Что? – обалдело спросил я, не совсем врубаясь в то, что он мне говорил.
– Мне трудно об этом говорить. Но они ограбили банк.
– Как ограбили? – воскликнул я, подпрыгнув на стуле.
– Позавчера двое бродяг принесли мне в лабораторию несколько сумок, набитых деньгами. Я сразу понял, что эти бродяги невменяемы. Они оставили у меня в кабинете эти сумки и, ничего не говоря, ушли.
– И что? Эти деньги сейчас находятся у тебя?
– Да, – ответил он взволнованно, – они стоят в углу, и я не знаю, что с ними делать.
– Но из-за этих денег погибли люди, – вымолвил я, – правда, эти люди – бандиты, и рано или поздно они всё равно бы поплатились жизнью за свои преступления, но всё равно…
– Но что ты травишь мне душу! – расстроено воскликнул Василий Антонович. – Я и так не нахожу себе места.
– Извини, – сказал я. – Но на меня всё это произвело такое впечатление, что я сам не знаю, что говорю. Кстати, когда я летел вместе с моим Красавчиком над городом, то видел, как эти двое бродяг грабили банк.
– Я думаю, что они даже не сознавали, что делают, – заметил учитель, – эти шары явно контролировали их сознание. А сейчас я даже не знаю, что делать с этими деньгами. Вернуть их в банк я не могу, потому что там спросят, как они ко мне попали. Что я им скажу?
– Да, – кивнул я головой, – ситуация, хуже не придумаешь. А где они сейчас, эти шары?
– Часть их закрыта в холодильники, а часть летает по лаборатории.
– А, понимаю, – заметил я, потрогав на лбу шишку, – это, значит, один из них мне только что отвесил щелчок.
– Ну, не я же, – сердито буркнул Василий Антонович.
– А почему они летают? – спросил я.
– Не хотят сидеть в холодильнике. Взбунтовались. Кое-кто из их друзей вернулся с улицы
