открой немедленно! – В голосе Карена было недовольство. Это был его давний приятель и наставник. Он выглядел, как королевский генерал: мужественный, коренастый, выше среднего роста, короткие темно-коричневые волосы были аккуратно подстрижены, грубоватые черты лица подчеркивали борода и небольшие усы. Глаза его были глубоко посажены, они тоже были темными, однако немного светлее, чем глаза. На вид ему было лет 35, одет он был неброско: серая котта поверх белой камизы и темные широкие штаны.
Юноша подошел к двери и повернул ключ в замке.
– Сколько можно спать, я здесь с самого утра пытаюсь тебя разбудить!
– Зачем? Что-то случилось?
– Случилось. Разнаил хочет тебя видеть, – по телу Аргалиона пробежался холодок, похоже, совет узнал, что он что-то вынюхивал.
– Ааа. По какому вопросу? – ангел сделал глупое лицо.
– Сейчас не время паясничать. Идем, если не хочешь окончательно его разозлить…
Разнаил был явно недоволен. Он ходил взад-вперед по залу, и, как только оба ангела показались на горизонте, начал речь:
– Как такое возможно? Я несколько раз предупреждал тебя, Аргалион. Я вижу, мои слова для тебя пустой звук. Карен, – обратился он ко второму ангелу, – оставь нас.
Карен поспешил удалиться, а Аргалион подошел поближе к архангелу и виновато спрятал руки за спиной.
– Расскажи мне, что было вчера?
– Вчера… Ну, сначала я проснулся.
– Замолчи! Мне стыдно за твое поведение. Что я должен сказать совету? Что это еще за выходки? Эта роза? Пришел успокаивать! Вы слышали!
– Не успокаивать, а поддержать, – перебил юноша.
– Ты еще смеешь меня перебивать? Знаешь, даже моему терпению есть предел. Твоя задача охранять. На расстоянии. А не вмешиваться. Совет столько веры вложил в тебя, поручил такое ответственное задание. И что в итоге? Устроил какое-то ребячество, – ангел потупил голову. Он и сам понимал, что выводит общение за дозволенные рамки. Наверное, и Герна сняли по той же причине. Надоело закрывать глаза на дружбу ангела и человека, – ты должен делать свою работу, разве ты этого не понимаешь? Где ты был в тот момент, когда Шайрог опять поднял на нее руку? Зато, ты так по-доброму спустился к ней потом, чтобы утешить.
– Но…
– Не надо оправдываться! Ты тут больше всех говорил о том, что ангелы далеки от людей, а что сейчас? Сам себе противоречишь. Иди. Я слишком зол и расстроен. Надеюсь, ты больше не повторишь этой ошибки.
Он не мог уйти вот так просто. И притом сказать тоже ничего не мог. Это было неправильно. Совесть грызла его. Он чувствовал себя слабым. Он ощущал, что сам предал себя и подставил единственного человека из совета, который нормально и искренне к нему относился.
– Извините… – он вышел, опустив голову. Нет, так не может больше продолжаться. Он всего лишь делает свою работу. И он должен делать ее хорошо, чтобы им
