хотя и с меньшей интенсивностью, чем в природных условиях. Дикие звери обзавелись всевозможными пятнами и полосами на поверхности тела, чтобы те играли роль камуфляжа. Но если у домашних животных пятна и крапины перестали выполнять эту функцию, почему тогда отбор способствует их сохранению?
Еще одна общая черта доместицированных видов касается их размножения. У всех диких млекопитающих имеется определенное временнóе «окно» для спаривания, и оно открывается только раз в год. У некоторых видов это «окно» совсем узкое, всего несколько дней, у других может быть открыто несколько недель или даже месяцев. Волки, к примеру, спариваются с января по март, а лисицы – с января до конца февраля. Этот сезон соответствует оптимальным условиям для выживания: щенки рождаются в тот момент, когда и температура, и количество света, и обеспеченность пищей облегчают вхождение в этот мир. А вот домашние животные, напротив, могут спариваться в любое время года, и у большинства видов это происходит неоднократно. Почему одомашнивание вызвало такие глубокие перемены в биологии размножения животных?
Беляев считал, что ответ на все интригующие вопросы о доместикации как-то связан с самой существенной, решающей характеристикой всех одомашненных животных – их прирученностью. По его мнению, процесс одомашнивания направлялся тем, что наши предки отбирали животных по единственному, но ключевому признаку – пониженной агрессивности и боязливости по отношению к человеку в сравнении с типичным для данного вида поведением. Эта предрасположенность к приручению виделась Беляеву необходимым условием для дальнейшей работы с животными, то есть их селекции для получения других желаемых качеств. Людям требовалось, чтобы их коровы, лошади, козы, овцы, свиньи, собаки и кошки были спокойными и послушными вне зависимости от того, что от них предполагалось получить – молоко, мясо, защиту или просто хорошую компанию. Человеку вовсе не улыбалось быть растоптанным собственной пищей или искалеченным своими же защитниками.
Беляев объяснял Нине, что из множества лис и куньих, с которыми ему приходилось иметь дело на зверофермах, большинство зверей или проявляли агрессию, или же нервничали и боялись людей. И лишь очень немногие животные оставались спокойными в присутствии человека. Их не отбирали по этому признаку, но именно он был одним из естественных вариантов популяционной изменчивости в поведении. Это, рассуждал Беляев, должно быть верно и по отношению к предкам всех домашних животных. В процессе эволюции, с течением времени, прошедшего с тех пор, как наши пращуры начали разводить их и отбирать по признаку послушности человеку, эти животные становились все более и более доверчивыми. Теперь уже не агрессивное поведение или боязнь людей, а, наоборот, доверие к человеку давало селективное преимущество. Те животные, что жили в тесном контакте с человеком, получали доступ к надежному источнику пищи и были лучше защищены от врагов. Беляев
