крестьян в правах и наделить их землей в собственность. «Освобождение люда от зависимости, передача ему в собственность отнятой у него земли» – этот лозунг, провозглашенный в Манифесте, должен был стать первым призывом к бою. Он содержался и в воззвании ПДО «К гражданам солдатам!» от 12 сентября 1832 г., где говорилось: «Земля, которую обрабатывают крестьяне, принадлежит им на правах собственности. Освободившись от барщины, […] они не будут бедны. Им полагается просвещение […], полагается участие в установлении законов». Польское демократическое общество боролось также за права солдат: в июле 1832 г. оно выступило с проектом выборов центральной власти для решения дел эмиграции путем всеобщего голосования, в котором участвовали бы на равных солдаты и унтер-офицеры25.
Социальные лозунги сближали Польское демократическое общество с карбонаризмом, который во Франции 1830-х годов приходил на смену революционному масонству. Заимствовался опыт итальянских карбонариев, масонские ложи превращались в карбонарские венты[3], в тех и других активно участвовали польские эмигранты демократического и республиканского толка – как члены ПДО, так и лелевелисты. Создавались и польские ложи, в том числе в провинции: например, Ложа Святого Яна под титулом Орла и Погони в Авиньоне, объединившая 60 человек, Ложа «Выдержка – Надежда» в Безансоне, где Л. Оборский осуществлял руководство над 150 демократами, Ложа польских детей Хирама в Ле Пюи и др.; позже эти ложи стали польскими шатрами. Всего в масонских ложах находилось около 400 поляков и столько же было первоначально в карбонарском движении, основными очагами которого в 1831–1832 гг. являлись Безансон, где преобладали лелевелисты, и Париж – центр сторонников ПДО. Число польских карбонариев росло: так, в Безансоне весной 1832 г. сосредоточилось более 900 поляков – бывших военных, руководство над ними осуществлял Кароль Штольцман, главным же авторитетом являлся полковник Людвик Оборский. Активную роль играли также Ф. Гордашевский, Ф. Новосельский и полковник Д. Антонини, выступавший посредником в связях с итальянцами. В 1833 г. польские национальные шатры действовали также в Авиньоне, Дижоне, Страсбурге, Метце, Пуатье, Туре, Шатору и Монпелье.
Имея в виду укрепление польско-французских связей, Кремповецкий поддерживал происходившую в это время во Франции реорганизацию карбонарского движения на основе принципа большей централизации руководства общеевропейским карбонаризмом. Он стал главой отдельного Национального польского шатра, созданного в Париже в начале 1833 г. В работе участвовали также Ю. Выслоух, Э. Корабевич, А. К. Пулаский и А. Туровский. Сложилась внутренняя организация польского карбонаризма – деление на участки (территории) и капитулы (районы); существовали три степени посвящения, карбонарии давали клятву о соблюдении тайны и повиновении и обязывались осуществлять сбор оружия и амуниции. Наряду с польскими, существовали и польско-французские
Венты – структурные подразделения конспиративной организации карбонариев. Венты делились на три уровня: низшие, средние и высшие. К последним принадлежали руководители организации.
