было б конца,Но стали разными сердца.
Нет смысла это отрицать…
«Краденое счастье горько…»
Краденое счастье горько,
А свое найти так трудно,
Как в большом стогу иголку —
Безнадежно, долго, нудно…
Краденого счастья мало:
Раз украв – желаешь больше,
А свое бездонным стало б,
Но оно и стоит столь же.
Краденое счастье слабо,
Беззащитно и нелепо.
А свое сильнее как бы,
Но, как правило, и слепо.
Краденое счастье злое
И кончается печально…
А свое и дольше вдвое,
Но внезапно и случайно.
«Сорок лет минуло… Мирное небо…»
Сорок лет минуло… Мирное небо —
И над Москвой, и над всею страной.
Словно кошмар, словно страшную небыль
Коротко мы именуем войной.
Время жестокое не позабылось,
Много в душе незалеченных ран.
Сколько же их, как осколков, вместилось
В слове коротком одном – «ветеран».
Вас, знавших цену секунды в атаке,
Вас, ощутивших бессмертия миг,
Вас, защищавших планету от мрака,
Все человечество благодарит!
Сердце мое никогда не забудет
Встреченных мною хороших людей.
Счастья вам, добрые, милые люди,
Радости, света и новых идей!
Письмо
Уже не годы, а десятилетия
Летят, летят, как «Стрелы» в Ленинград.
Мы, провожая молча вехи эти,
Глядим, как в окна поезда, назад
Без сожаленья. Только легкой грусти
Слегка коснется глаз немая тень.
Читая письма, головы опустим
И вспомним каждый наш счастливый день.
Пусть реже встречи, письма реже, реже…
Но все равно вдали не забывай:
Ты здесь, ты рядом, ты любим, как прежде.
Ты здесь, ты в сердце… И не унывай!
В парк не ушли последние трамваи,
И не звонят в Москве колокола…
Прости, что с Днем рожденья поздравляя,
Сама прийти сегодня не смогла…
За что?
Ты помнишь… самый дивный из садов,
Где мы очнулись и себя не зная
Отведали невиданных плодов,
За что и были изгнаны из рая?
Садовник знал, – иль только делал вид,
Иль верил, – что грешить мы не умеем,
А сторож в том саду знал толк в любви,
За что и прозван был лукавым змеем.
Когда звенит в ушах невинный смех,
Последующий грешный путь неведом…
Но коль любовь и есть тягчайший грех,
За что тогда все остальные беды?
Ни вечность, ни обещанный покой
Не удержали трепетные руки.
И было нам так сладко и легко —
За что теперь обречены на муки.
Но в волнах океана бытия
Хватило мига, чтобы убедиться:
Соломинкой была любовь твоя…
За
