style="font-size:15px;"> – По какому поводу?
В Галине Еремеевне, по-видимому, опять вспыхнуло пламя прошедшего конфликта.
– Сам посуди, Захар, какое семя мы взращиваем в ребенке, заставляя его накалывать на булавку бабочку или жука? С детства разрешать губить жизни живых существ! Разве это гуманно?
– Нет, не гуманно, – согласился Измайлов.
– И ради чего? Чтобы в кабинете директора висел еще один диплом…
– Какой диплом? – не понял Захар Петрович.
– За участие в выставке внеклассных работ. – Галина Еремеевна встала, подошла к окну. – Начнем с того, что в какую-то светлую в кавычках голову пришла мысль наградить на прошлогоднем городском смотре нашу школу за лучшую коллекцию насекомых. Бердянину понравилось. Собрал нас сегодня и дал задание на лето – каждому классу в начале следующего учебного года в обязательном порядке представить коллекцию… Все приняли это как должное. Еще, говорят, надо соревнование устроить! Кто больше! Я даже опешила. От жары, что ли, думаю, отупели? Встала и заявила, что категорически против. Бердянин аж позеленел. Раскричался, что я-де всегда против течения… Я объясняю: непедагогично приучать детей к умерщвлению живых существ… Уж больно ему это слово не понравилось – умерщвление. Я, заявляет, в педагогике тоже не новичок, и мы должны готовить учеников к научной деятельности… А какая наука без опытов над животными? Вон, Павлов над собаками экспериментировал… Нашел пример. То Павлов, а это – дети… Да и бессмысленно все это – насекомые на булавках. Пользы для науки никакой… Я это все высказываю, а он мне знаешь что в ответ? «Если ловить бабочек сачками негуманно, непедагогично, ненаучно, то почему в детских магазинах продают эти самые сачки?»
– Вот это довод… – улыбнулся Захар Петрович. – И он тебя не убедил?
– А тебя? – бросила жена.
– Я как-то не задумывался над проблемой продажи сачков.
– Я ему говорю: ловить – еще не значит убивать. И все же, мне кажется, что многие не задумываются, когда предлагают детям орудия для мучения живых существ. Доходы считают, а убытки нравственного порядка их не волнуют. А жаль! Очень жаль…
Галина Еремеевна замолчала.
– Так тебя никто и не поддержал? – уже серьезно спросил Захар Петрович.
– Кое-кто пытался. Массальская, наша химичка, старик Гринберг… Ты бы видел его, – улыбнулась вдруг жена. – Я, говорит, хоть и сухарь-химик, но бабочек люблю живых. В детстве ловил их сачком, но никогда не убивал, а отпускал… Представляешь, седой Гринберг с сачком?
– А при чем здесь гороно?
– Директор пожаловался… Позвонила Доброва, замзавгороно, попросила зайти. Зачем вы подрываете авторитет директора? Ну, я опять не выдержала… Да, на мое счастье, зашла Самсонова.
– Это не жена Глеба Артемьевича, директора машиностроительного завода?
– Да, она. Вера Георгиевна сейчас работает старшим инспектором гороно… Послушала наш
