был все время! Леди Изабелла, – резко изменившимся тоном вопросил барон. – Что вы думаете о результатах последней встречи Епископа и Императрицы? Не слишком ли жесткими вам кажутся …
Джеремайю Мансфилд словно подменили. Из непозволительно искреннего мужчины он преобразился в холодного и чопорного джентльмена. И сумочку отпустил.
– Ваша Милость, мне кажется, леди не интересны ваши рассуждения о религиозной политике.
– Ваше Сиятельство, своих убеждений я не стыжусь и не скрываю. Я считаю....
На набережную вышли запыхавшаяся Агнес и красная недовольная Лаура. Мужчины поприветствовали их легким полупоклоном, дамы присели в положенном реверансе. От предложения присоединиться к беседе отказались. Тема была довольно щекотливой.
Обсуждать темы религии считалось моветоном, но, как объяснил Оскар, в последнее время в столичных салонах часто заводились беседы о вероисповеданиях – близилась вторая религиозная перепись населения Империи.
Агнес подхватила графа под левый локоть, Лаура – под правый и вот так, зажав в клещи, повели опешившего Джеремайю к выходу из лабиринта. По пути совершенно невинно интересуясь, а какие еще изменения происходят в высшем свете. Ну и пытались узнать у него последние сплетни. Нашли у кого!
– Наслаждаетесь представлением? – мы с бароном Эрттоном шли на несколько шагов поодаль. – Может, спасете невинного человека из лап жестоких хищниц?
– Это моя маленькая месть, – чуть улыбнулась я.
Тем временем леди Куинси вдохновенно делилась своими мыслями о публикации некоторых записей из дневников Ее Высочества об отношениях с наследником Восточного Ханства Искандером. История произошла несколько лет назад. Все понимали, что Виктория не сможет оставить Империю, а юный хан отречься от своего государства ради роли принца-консорта. Наследник уехал один, вскоре занял законный трон. Трое его официальных жен родили уже несколько сыновей. Ханство процветает и становиться серьезным игроком на политической арене.
Я знала, что ради интересных фактов журналисты способны пойти на все, однако печатать откровения влюбленной, тогда еще совсем юной девушки, считала слишком низким и подлым поступком. Но шуму в обществе было много. Особенно в свете предстоящей помолвки нашей любимой Императрицы.
Агнес щебетала, Лаура вздыхала, Джеремайя источал ледяную вежливость.
– Я ничего не знаю, милые леди. Газетные статьи вы явно читаете чаще меня, – сквозь стиснутые зубы цедил он.
– Скромничает, – тихо прокомментировал реплику друга Оскар Эрттон. – Все-таки одно из его любимых дел. Джеремайе поручили найти предателя в окружении Императрицы и ликвидировать новые утечки информации. Но ранее украденное все равно было обнародовано. Пусть и спустя несколько лет.
– Интересно, что он думает о самоубийстве Ларкинса, – вежливо поинтересовалась я.
– О, Джери очарован! Какая дерзость! Четкий расчет и невероятная хладнокровность! Запутанность мотивов и многоходовая комбинация исполнения!
