подбежали преследователи. Один из них рывком перевернул мёртвое тело на спину с чёрными кляксами от пуль и несколько раз остервенело выстрелил в упор. Громкие хлопки слились с резким звуком полицейской сирены, и синий дрожащий свет всполохами догнал извивающуюся и воющую жертву в когтях Собирателя.
Кир поднялся выше и поймал воздушный поток.
***
Собиратель укрепился на узком отливе окна, вцепившись когтями в тонкую жесть. Его цель – жилистый мужчина неопределенного возраста, густо покрытый татуировками, с бритым черепом и мятым лицом. Сгорбившись, он сидел на продавленном диване в глубине комнаты. Даже сквозь волнистое от многолетней грязи стекло прорывался удушливый запах сивушного перегара, табака и потного человеческого тела. Мужчина сдернул зубами с руки тонкий резиновый жгут, бросил на пол перед собой пустой шприц и опёрся локтями о расставленные колени. Осталось подождать, когда концентрация химикатов убьёт человека. Много времени это не займет.
Громко стукнуло, распахнувшись, окно соседней квартиры. Кир вздрогнул от неожиданности. Цепляясь руками за раму, из комнаты на подоконник выбирался мальчишка. Подросток. Кир чуть сместился в его сторону и покосился одним глазом. Толстые колени соскальзывали, и силы рук не хватало, чтобы рывком вытащить полное тело наружу. Весь он был какой-то нескладный, шумный, сопящий. Мальчишка с трудом встал на дрожащие ноги. Опасно качнулся вперед, но удержался, слепо обводя взглядом крыши домов, дымки труб на горизонте и близкое с этой высоты, подсвеченное городом небо.
У мальчишки были абсолютно стеклянные зарёванные глаза. Ничего он не соображал, кроме одного – как больно! Не хочу! Не могу больше… Все было на поверхности – позорное болтание на канате на уроке физкультуры, и немота у доски, и унизительный гогот класса. Брезгливо-снисходительная улыбка темноглазой девочки. И жалостливое мамы «что же из тебя получится…». Отчаяние от нелюбви к себе. Бессилие и опустошённость. Оглушающее одиночество. Но глубже, под всем этим, Кир видел долгую, очень долгую жизнь, которая не случится, как только этот дурак сиганёт вниз.
Когтистая лапа поехала по жестяному отливу, Кир захлебнулся отвратительно-горькой волной воспоминаний. Оказывается, он всё ещё помнил, как руки рвали залипнувшую старой краской раму окна. Как голубым бликом таяла на экране телефона смс, которая только что разнесла его сердце. Несколько слов сделали это вернее, чем выстрел из сорок пятого калибра. Помнил, как с рыдающим всхлипом «Ссссука! Сука!», он встал на подоконнике в полный рост и…
Собиратель не думал, что будет дальше. Не знал, какое наказание последует, и что случится с ним потом. Он не должен был этого делать, не должен! Но не сделать – не мог.
Кир спрыгнул с подоконника, сложным пируэтом развернулся в воздухе и несколькими взмахами крыльев бросил себя в соседнее окно. Его несло прямо на мальчишку, и, широко раскрыв крылья, он попытался погасить скорость. Такой силой удара он бы пацана убил.
